Антропологические свойства. Антропологическое описание. Антропология в России
Антропологический признак - это конкретное выражение любого биологического свойства человеческого организма, которое может принимать разную выраженность у разных индивидов, а также может быть точно измерено или описано. По сути, это любая особенность, имеющая конкретное состояние (вариант), по которому обнаруживается сходство или различие между индивидами.
Различные признаки имеют разную форму варьирования - то есть отличаются по своим метрическим свойствам или по своей природе:
существуют признаки с непрерывным характером вариации (измерительные, метрические или количественные) - это все возможные характеристики, которые можно измерить в мм, кг и других единицах. На определенном отрезке некоторой числовой оси величина таких признаков может принимать абсолютно любые значения. Например, Ваш рост (L) сегодня может составлять x мм (L= x), но в течение жизни это значение непрерывно меняется: когда вам было 2 года, оно составляло x1, в 16 лет - x2 и т.п., причем эти значения выстраиваются в своеобразный ряд: x1 < x2 < x. В 70-80 лет Ваш рост x3 (L= x3), скорее всего, уменьшится, но не намного: x >= x3;
в особую категорию признаков относятся такие, которые точно измерить невозможно или нецелесообразно, но можно описать при помощи возрастающего последовательного ряда баллов (1<2<3 и т.п., то есть по принципу "маленький - средний - большой"). Подобные описательные или качественные свойства называют порядковыми признаками;
наконец, в противоположность всем им, существуют признаки дискретно варьирующие (или номинальные). Их невозможно или ненужно измерять, у них нет вариации по длине, ширине, глубине и т.п. Это также, как правило, описательные или качественные свойства, но проявляющиеся по принципу "есть/нет", "+/-". Например, Ваша группа крови (обозначим этот признак буквой G) может быть только АВ (G = 1), А (G = 2), В (G = 3) или 0 (G = 0), но никак не АВ0 - такого просто не бывает (G № 1230). Родинка на щеке (назовем ее R) может или быть (R+), или не быть (R-). Пол (S) может быть мужским (S = М) или женским (S = F).
Итак, первые два "семейства" признаков сближаются на том основании, что отдельные варианты их выраженности можно выстроить в упорядоченную последовательность - т.н. вариационный ряд. Для номинальных признаков такой ряд состоит всего из двух пунктов: "нет" или "есть". Иногда для целей сопоставления бывает полезно создать из такого свойства своеобразный новый порядковый признак - бинарный. Например, можно записать факт наличия признака как "1", а его отсутствие как "0", получив, по сути, возрастающий "ряд": 0<1.
Если вариантов (форм) признака больше двух (k>2), при помощи похожего приема, мы без какой-либо потери информации можем перейти к меньшему числу признаков (k-1) (табл. 2.1).
Таблица 1. Переход от номинального признака G с четырьмя вариантами к трем бинарным (0-1)признакам (пример такого признака - группы крови АВ0)
Формы исходного признака (G)
Новые бинарные признаки
По своей природе или по принципу описания признаки бывают простые и составные. Например, рост человека (вообще-то, правильнее говорить - длина тела): признак составной - он "складывается" из большого числа отдельных длин (ног, туловища, шеи, высоты головы и т.п.). Простыми являются многие номинальные свойства.
Помимо такого деления, признаки можно группировать по разным основаниям:
по характеру исследуемого материала - антропологи исследуют современного человека или его ископаемые останки (в последнем случае обследуется особенности палеоантропологического материала - костные, мумифицированные и кремированные останки);
по отношению признака к той или иной системе организма - можно описывать и измерять признаки головы и лица, соматологические параметры, кранио- и остеологические характеристики, вариации формы и размеров отдельных органов и тканей (например, зубной системы или признаки дерматоглифики), а также сложных систем (таких, как мозг человека), функциональные и физиологические показатели, иммуногенетические системы крови и тканей и многие другие;
по характеру наследования данного признака или свойства - существуют признаки, проявление которых зависит от экспрессии одного или немногих генов. Считается, что к ним относятся большинство признаков с дискретным характером вариации. Напротив, выраженность большинства метрических параметров представляет собой результат сложного взаимодействия большого числа генов и генных комплексов, высоко обусловленного спектром негенетических факторов в процессе роста и развития организма.
Наконец, можно разделять признаки по принципу их нормальности или явной патологической природы возникновения (рис. 2.4).
Понятно, что таких признаков тысячи, и говорить мы будем всего о некоторых из них. В этом кратком изложении мы цитировали ряд замечательных работ, каждая из которых может быть рекомендована для более детального знакомства с антропологическими признаками, методами их определения и характером их изменчивости.
2.3.3. Морфология мягких тканей лица
В психологических экспериментах установлено, что именно на лицо человека мы обращаем особое внимание во время идентификации, общения или запоминания. При опознавании и общении наш взгляд сосредотачивается, прежде всего, на определенной части лица - своего рода перевернутом треугольнике, основанием которого является линия между внешними углами глаз, а вершина приходится примерно на середину рта (см. Видео).
В процессе такого своебразного "сканирования", мы, по сути, описываем бесчисленное множество мельчайших индивидуальных признаков строения мягких тканей лица нашего собеседника - т.е. морфологию этих тканей.
До такой степени подробности в антропологии дело доходит нечасто. Пожалуй, исключением являются работы в области антропологической пластической реконструкции. Это чрезвычайно интересное направление создано выдающимся отечественным антропологом М.М. Герасимовым. Сейчас оно активно разрабатывается учениками его школы в России и последователями во многих странах мира. Предлагаем немного подробнее познакомиться с этой уникальной методикой (см. Хрестом. 2.1).
В популяционных исследованиях современного населения установлен совершенно определенный набор признаков мягких тканей лица. Часть из них подлежит измерению, другие - описываются визуально, по стандартной системе балльных оценок. Такое определение заведомо намного грубее, чем это позволяет сделать наше восприятие (Бунак В.В., 1941; Рогинский Я.Я., Левин М.Г., 1963).
В строении мягких тканей глазничной области чаще всего описываются (рис. 2.10):
ширина глазной щели (ширина глаз) - то есть расстояние между верхним и нижним веками при направленном вперед взгляде. Признак порядковый, он описывается по категориям "узкая", "средняя" и "широкая";
наклон глазной щели (наклон глаз) - оценивается относительное положение внутреннего и внешнего "углов" глаз;
развитие складки верхнего века - степень ее выраженности и протяженности;
наконец, степень выраженности эпикантуса - особой складки у внутреннего угла глаза, в большей или меньшей степени прикрывающей слезный бугорок.
В отличие от большинства других признаков, в отношении эпикантуса сделано предположение о характере наследования - за его развитие, видимо, отвечают два локуса хромосом с внутрилокусным кодоминированием (Хрисанфова Е.Н., Перевозчиков И.В., 1999. С. 237). Этот признак иногда вполне справедливо называют "монгольской складкой", так как он является одним из ключевых в определении т.н. большой монголоидной расы (подробнее об этом в темах 5 и 6).
При описании области рта фиксируется (рис. 2.11):
высота верхней губы - принято как измерение (от т.н. подносовой точки до верхнего края слизистой верхней губы), так и описание по трехбалльной системе;
"толщина губ" - точнее, высота слизистой части при закрытом рте - измеряется скользящим циркулем или описывается по 3 баллам. Отдельно описывается толщина верхней и нижней губы (нижняя - обычно немного толще);
ширина рта - измеряется расстояние между точками в углах рта;
профиль верхней губы (при взгляде сбоку) - признак также, как и все предыдущие, часто используется в расоведении и этнической антропологии. Выделяют три варианта строения: прохейлию (выступание губы вперед), ортохейлию (вертикальный контур губы) и опистохейлию (отступание нижней части губы).
Понятно, что во всех случаях выражение лица обследуемого должно быть спокойным и "бесстрастным" - эмоции здесь совершенно неуместны… Наука вообще дело серьезное (рис. 2.12)
Конечно, на нашем лице существует немало других признаков (например, пропорции носа, положение и форма носовых отверстий, особенности строения ушной раковины и т.п.). Но для знакомства с этим "семейством" нам хватит и указанных черт.
2.3.4. Пигментация
Люди сильно отличаются по цвету кожи, волос, глаз и слизистых частей тела. Почти во всех последующих темах мы будем касаться изменчивости, связанной с этими качественными признаками.
Отличия в пигментации возникают, прежде всего, благодаря особым пигментам - меланинам. Существует как минимум три типа таких молекул - желтые, коричневые и черные. Эти сложные полимеры продуцируются в результате процесса ферментативного окисления тирозина особыми клетками нашего организма (т.н. меланоцитами). По мере синтеза молекулы меланина образуют гранулоподобные структуры (меланосомы), способные к миграции через межклеточное пространство в вышележащие слои той или иной ткани. Эти процессы активируются специальным гормоном (меланотропином) и усиливаются под воздействием ультрафиолетового излучения (например, когда мы лежим и загораем на пляже летним днем).
В коже клетки-меланоциты расположены в самом нижнем (мальпигиевом) слое эпидермиса. Количество этих клеток у всех людей приблизительно одинаково, но активность, с которой они продуцируют меланин, отличается довольно сильно, причем эти отличия носят генетический характер. Количество и расположение меланиновых гранул создают основную изменчивость цвета кожи - от иссиня-черного до очень светлого. Оттенков этих множество, и они представляют собой спектр, то есть не укладываются в какой-то один непрерывно возрастающий ряд. Цвет кожи зависит, помимо того, от толщины и состояния поверхностного слоя эпидермиса, а также особенностей кровообращения (наш румянец - не что иное, как "просвечивание" через кожу гемоглобина крови). Предполагается, что цвет кожи связан как минимум с четырьмя хромосомными локусами.
Определение цвета кожи производится на внутренней поверхности плеча. Для точной фиксации применяют метод спектрофотометрии или пользуются специальной цветовой шкалой. Наиболее распространена т.н. шкала Лушана , она позволяет определить до 36 оттенков цветности, хотя по сравнению со всем возможным спектром это сильно огрубленная оценка (рис. 2.13).
Цвет волос определяется количеством и типом пигмента в т.н. корковом слое волосяного стержня (рис. 2.14). Здесь за цвет отвечает все тот же меланин и еще один пигмент - фиомеланин. Последний имеет красноватый оттенок и, в отличие от темного и зернистого меланина, его молекулы не образуют гранул (распределены диффузно). Если синтезируется большое количество меланина, красноватые оттенки фиомеланина почти не видны, и "получаются" темные волосы. Если меланина немного, а фиомеланин есть, то волосы, наоборот, приобретают красноватые оттенки. Наконец, если меланина немного, а фиомеланина нет, то волосы имеют светло-серые и светло-пепельные тона.
К известным нам способам определения цветности - спектрофотом етрии и использования стандартных шкал (а здесь они выглядят наподобие тех "метелок" прядей, которые Вы видите в магазинах, торгующих краской для волос) - добавляется еще и метод колориметрии. Наследование цветности волос изучено слабо, но, видимо, оно аналогично пигментации кожи.
Наконец, цвет глаз определяется количеством и положением гранул меланина в различных слоях сосудистой оболочки (радужины) глаза. Например, при большом количестве пигмента в передних слоях - радужина имеет карие оттенки, а при его малом количестве - преобладают голубовато-серые тона и т.п.
Специального инструментального метода для определения всего богатства этих оттенков не придумано, и антропологи "по старинке" пользуются шкалами Р. Мартина и В.В. Бунака , причем делают это весьма успешно (рис. 2.15).
Ассоциация между пигментацией кожи, глаз и волос есть, но она не полная. Довольно распространены случаи т.н. дискордантной пигментации (например, когда волосы имеют темный цвет, а глаза - светлые и т.п.). Это явление интересно для выяснения генезиса признака и наиболее вероятное его объяснение - предположение о местном т.н. тканевом уровне регуляции секреторной активности клеток-меланоцитов.
Редкий, но встречающийся в разных популяциях человека случай представляет собой альбинизм. Возникает это явление в результате специфической рецессивной мутации в локусах, отвечающих за нормальное функционирование меланоцитов. У альбиносов отсутствует пигмент в коже, волосах и радужине. Как следствие - волосы белые (седые), кожа очень светлая и розовая, а радужина глаза красная (виден гемоглобин). Если такая мутация не переходит по наследству, а случается в отдельных клетках на ранних этапах развития организма, то возможен частичный альбинизм - обесцвеченными оказываются отдельные участки тела.
2.3.5. Волосяной покров
В норме, в процессе развития у человека последовательно появляются три типа волосяного покрова:
первичный волосяной покров (его еще называют зародышевым покровом, или лануго) развивается примерно с 4 по 8 месяцы внутриутробного развития. Сначала появляются закладки волос в области надбровья, на лбу и на верхней губе, затем мягкие и слабопигментированные волоски покрывают почти все тело эмбриона. Волосы лануго не имеют сердцевины, а их толщина не превышает 0,03 мм;
вторичный (или детский) волосяной покров приходит на смену первичного. Волоски светлые, но имеют сердцевину и более толстые (до 0,05 и более мм). Они покрывают спину и наружные поверхности конечностей. К этому типу относятся волосы головы, бровей и ресниц;
третичный волосяной покров появляется в определенных участках тела вместе с началом периода полового созревания - это волосы в подмышечных впадинах, в области лобка, а у мужчин еще и на корпусе, конечностях и на лице (усы и борода).
В популяционных исследованиях чаще всего используется описание формы и жесткости волос на голове, а также степень роста бороды и волос на теле (подробнее, см.: Бунак В.В., 1941; Рогинский Я.Я., Левин М.Г., 1963).
Форма волос определяется по схеме Р. Мартина . Выделяют волосы прямые, волнистые и курчавые. Эти градации разделяются еще на 3 варианта каждая. Прямые волосы характеризуются наиболее округлым сечением, а по мере увеличения изгиба волос такой срез становится овальным. Форма волос наследуется несколькими генами, но отмечается отчетливый эффект доминирования изогнутых форм над прямыми.
Жесткость волоса прямо зависит от площади поперечного сечения - чем больше эта площадь, тем волос жестче. Кроме того, края клеток кутикулы мягких волос несколько приподняты (в частности за счет этого мягкие волосы чаще сцепляются между собой).
Признаки жесткости и формы волос наследуются независимо друг от друга, и при описании населения возможны самые разнообразные их сочетания (прямые мягкие, прямые жесткие, широковолнистые мягкие и т.п.). Наиболее длинными вырастают, как правило, прямые жесткие волосы, а самыми короткими - спиральные.
Степень развития бороды - признак, которому уделяется большое внимание, прежде всего, в расоведении, так как он имеет достаточно отчетливую географическую дифференциацию. В практических целях выделяют пять основных градаций такого развития - от очень слабого (балл 1) до очень сильного (балл 5). Естественно, на самом деле этот признак имеет непрерывный характер вариации, но его балльная оценка наиболее удобна. Также понятно, что он определяется не у всех обследуемых, а у мужчин старше 25 лет .
Почти все то же самое можно сказать и о росте волос на теле.
Чрезмерное оволосение тела называют гипертрихозом, он может быть обусловлен как сохранением лануго, так и усиленным развитием двух других типов волосяного покрова. Недоразвитие волосяного покрова (гипотрихоз) может быть вызван широким спектром причин - от генетических аномалий, до гормональных перестроек в организме, происходящих вследствие ряда тяжелых заболеваний. Нарушения гормонального порядка, а именно изменения соотношения мужских и женских половых гормо нов, могут привести к гетеротрихозу - развитию волосяного покрова по типу, не свойственному данному полу.
2.3.6. Дерматоглифические признаки
Посмотрите на ладонь своей руки. Вы видите бесчисленное количество борозд и линий, образующих затейливые узоры. Эти узоры неповторимы (индивидуальны), а Ваша рука уникальна - в точности такого рельефа больше нет ни у одного человека на Земле.
Изучение этих узоров является предметом пристального внимания специального раздела судебной медицины - дактилоскопии. Популяционные аспекты изменчивости признаков рельефа кожи ладоней, пальцев и стоп представляют интерес и для антропологии. Этой изменчивостью занимается частное направление нашей науки - дерматоглифика (подробнее: Хить Г.Л., 1983; Гладкова Т.Д., 1990 и др.).
Среди всех этих линий и узоров различают:
флексорные борозды - глубокие, проходящие по линии сгибов ладони или стопы. На ладони особенно четко выражены борозда большого пальца ("линия жизни") и поперечные, соответствующие линиям сгиба остальных пальцев. Эти линии закладываются еще в эмбриогенезе и затем мало изменяются в течение жизни (рис. 2.19);
папиллярные (или тактильные) узоры - образованные системой гребешков (папиллярных линий) и мелких бороздок (межсосочковых углублений) на подушечках ногтевых фаланг пальцев, на ладонных и подошвенных поверхностях (основании межпальцевых промежутков и т.д).
Именно тактильные узоры и представляют наибольший интерес для антропологии. Например, папиллярные линии на подушечках пальцев образуют различные направления точек:
они могут идти, изгибаясь от одного края пальца к другому, образуя дуги (А);
могут, начинаясь от одного края идти к другому и снова возвращаться, образуя петли (L);
могут образовывать овальные узоры - круги или завитки (W) (рис. 2.20). Места схождения папиллярных линий разного направления называют дельтами или трирадиусами (дуги таким образом дельт не имеют, петли представляют собой однодельтовый узор, а круги - двух- или, реже, трехдельтовый). Петли могут смотреть своим открытым концом как в сторону большого пальца (радиальные петли), так и в сторону мизинца (ульнарные петли) (рис. 2.21).
При характеристике узоров учитывается также число папиллярных линий в узоре (гребневой счет), а для обобщенного описания узоров руки используются специальные формулы. Например, для пальцевых узоров - это дельтовый индекс, для ладонных - индекс Камминса.
Все это богатство в норме формируется у 6 месячного плода и в ходе всей дальнейшей жизни практически не меняется (изменяется лишь общий размер рельефа). Большинство признаков полигенны, но имеют различную степень генетической обусловленности. Есть данные, что некоторые признаки контролируются совсем небольшим количеством локусов.
С описанием изменчивости признаков дерматоглифики связаны большие успехи в изучении современных человеческих популяций. Благодаря исследованию сотен тысяч человек из самых разнообразных регионов и этнотерриториальных групп планеты, новое освещение получает ряд проблем расовой и этнической антропологии (например, см.: Хить Г.Л., 1983).
Если Вы еще раз посмотрите на свою уникальную руку, то поймете, каким кропотливым и непростым делом является любое подобное исследование. Впрочем, как и большинство других антропологических работ…
2.3.7. Одонтологические признаки
К одонтологическим признакам относится весь спектр биологических свойств, выявляемых в зубной системе человека. В отечественной антропологии их исследование неразрывно связано с именем А.А. Зубова (Зубов А.А., 1968; 1973; 1990 и др.).
Среди этих свойств:
измерительные характеристики - каждый человеческий зуб может быть измерен по ряду стандартных параметров (длине, ширине, высоте, угловым характеристикам), то же относится к его отдельным частям (коронке и корню);
описательные характеристики - в них входит масса отдельных вариаций и аномалий строения и рельефа разных классов зубов (форма коронки, специфические стилоидные бугорки, борозды и их взаиморасположение на коронке зуба, число и форма корней и пр.) (рис. 2.21).
Измерительные одонтологические признаки по своей сути не сильно отличаются от тех, которые рассматриваются в антропометрии, хотя и считается, что они имеют более высокую степень генетической обусловленности.
Несколько иная ситуация характерна для качественных одонтологических признаков. Дело в том, что некоторые из этих черт имеют вполне определенный и часто довольно простой характер наследования - их развитие связано с действием совсем небольшого числа генов. Например, такие специфические формы как бугорки Карабелли (энтостиль-g и энтостилид-g,h), буккостиль и некоторые другие, вероятнее всего, определяются всего одним локусом хромосом (естественно, отдельно для каждого из признаков). Эти признаки широко используются почти во всех направлениях антропологических исследований как древнего, так и современного населения.
Согласно отечественной научной традиции, антропология как наука изучает процесс происхождения человека, его эволюцию, расогенез, морфологические и физические особенности. В основе антропологической классификации лежит принцип деления народов по расам. В ней акцент делается на биологическом, генетическом родстве между различными этническими группами. Одним из создателей расовой (антропологической) классификации является французский ученый Франсуа Бернье (1684), которому принадлежит также авторство самого термина «раса».
Современная этническая картина мира убеждает нас, что существует бесспорная биологическая реальность фенотипического разнообразия людей, т.е. между людьми имеются физические (телесные) различия. Обычно они определяются визуально (цвет кожи, черты лица, строение скелета, тип волос и т.д.). Особенно заметны в этом отношении телесные, или антропологические, различия между территориальными группами людей, удаленными друг от друга и живущими в различной естественно-географической обстановке. Это фенотипическое разнообразие отражает прежде всего способность любых форм жизни к эволюции, через механизм которой и возникает разнообразие человеческих типов. В повседневной жизни и в науке подобные различия между физическими типами людей обычно называют расовыми. Они представляют собой адаптацию этносов к особому типу природных условий и всегда имеют групповой характер, выявляясь полностью только при сопоставлении целых человеческих коллективов.
Расовые различия всегда наследственны: они передаются от родителей к детям на протяжении многих поколений. Поэтому для изучения этих различий огромное значение имеют данные науки о наследственности - генетики. Понятно, что сходство многих наследственных физических признаков у разных людей или целых их групп служит веским доказательством общности их происхождения, или генетического родства.
Формирование основных рас, как предполагают ученые, происходило приблизительно в промежутке 40-16 тыс. лет до н.э. Однако на этом процесс расогенеза не закончился, он продолжался и позднее. Одновременно с возникновением рас происходило и их постоянное смешение, вследствие чего «чистых» рас в мире не существует, все они обнаруживают те или иные признаки смешанности. Складывалось и много промежуточных антропологических типов, сочетающих в себе разные расовые признаки.
В антропологии и этнологии среди рас современного человечества принято выделять наиболее крупные подразделения, называемые большими расами или расами первого порядка. Внутри этих больших рас выделяются расы переходные, смешанные (второго, третьего порядка), которые складывались, по всей видимости в более позднее время. Переходными принято называть расы, сформировавшиеся в столь отдаленные времена, что теперь трудно установить, являются ли они результатом смешения двух рас или же сохраняют древние черты, существовавшие у больших расовых стволов до их расчленения. Смешанные же расовые типы формировались не только в древности, но и в средневековье, новое и новейшее время в процессе метисации.
При рассмотрении проблем антропогенеза и расогенеза современная наука исходит из убеждения, что биологически человечество едино, все люди нашей планеты относятся к одному биологическому виду. Но некоторые особенности физического строения людей меняются в зависимости от их проживания в той или иной части света. Такие особенности, передаваемые по наследству и характерные для больших групп людей, принято называть расовыми признаками. Важнейшими из них являются следующие:
1) форма волос, где учитываются две особенности: жесткость и извилистость. Площадь сечения жесткого волоса в 2 раза больше, чем мягкого. По извилистости волосы разделяют на прямые, широковолнистые, узковолнистые, курчавые разных степеней. Извилистость волос определяется расположением их корней в коже и формой поперечного сечения волоса. Прямой волос выходит из кожи под углом, близким к прямому, и корень его не имеет изгиба. У волнистых волос корень изогнут и угол выхода более острый. У курчавых волос изгиб корня еще больше, а угол выхода еще меньше. Поперечное сечение прямых волос по форме близко к кругу, а волнистые и курчавые волосы в сечении дают овал;
2) третичный волосяной покров, появляющийся в период полового созревания. Его развитие оценивается в баллах от 1 (очень слабое) до 5 (очень сильное). При этом учитывается густота волос и площадь поверхности кожи, которую они занимают: особое внимание обращается на усы и бороду мужчин;
3) цвет кожи. Он может изменяться в диапазоне от бледно-розового до темно-коричневого и почти черного. Шкала цветов кожи насчитывает до 36 оттенков. Наиболее светлая кожа - у жителей Северной Европы, наиболее темная - у жителей Центральной Африки;
4) цвет волос. Принято различать черные, темно-русые, светло-русые, белокурые, рыжие волосы;
5) цвет глаз (окраска радужной оболочки). Темные глаза - черные, карие, желтые; глаза смешанных или переходных цветов -желто-зеленые, зеленые, серые; светлые глаза - светло-серые, голубые, синие;
6) рост. Средняя длина тела у человека составляет 165 см для мужчин и 154 см для женщин. Наименьший средний рост на планете зафиксирован у пигмеев бассейна реки Конго - 141 см для взрослого мужчины. Самый высокий средний рост - 182 см отмечен для населения, живущего южнее озера Чад. Средний рост выше 175 см имеют черногорцы, шотландцы, шведы, норвежцы, полинезийцы;
7) пропорции тела. По пропорциям соотношения длины конечностей и длины тела, ширины плеч и таза выделяют следующие типы фигур: а) брахиморфный («брахис» - короткий, «морфо» -форма) тип - относительно короткие руки и ноги, длинное туловище, широкие плечи и таз; б) долихоморфный («долихос» -длинный) тип - сравнительно длинные конечности, короткое туловище, узкие плечи и таз; в) мезоморфный («мезос» - средний) тип - занимает промежуточное положение между первыми двумя;
8) параметры головы. Здесь основным показателем является соотношение ширины головы (поперечный диаметр) к длине (продольный диаметр), выраженное в процентах. Соотношение меньше 75,9% - доликефалия («кефалос» - голова); между 76 и 80,9%- мезокефалия; больше 81%-брахикефалия.
Кроме отмеченных выше расовых признаков в антропологии отмечают также ширину, высоту, горизонтальную профилировку лица, выступание челюстей (прогнатизм), наличие эпикантуса (складка кожи верхнего века у внутреннего угла глаза, прикрывающая слезный бугорок), параметры носа, высоту и толщину губ.
С учетом всех отмеченных признаков можно определить расы как территориальные группы людей, выделяемые на основании их генетического родства, которое проявляется внешне в определенном физическом сходстве по многим признакам. При этом далеко не все телесные наследственные особенности людей могут считаться расовыми, а только те из них, которые имеют известный ареал своего распространения. Наследственный характер и наличие географического ареала распространения - вот два необходимых условия для того, чтобы какой-нибудь конкретный физический признак мог считаться расовым.
Совершенно очевидно, что все вышеописанные расовые признаки являются второстепенными, не существенными для общего направления биологической эволюции и исторического развития человечества. Несомненно видовое единство всех современных людей, общность происхождения рас. Изучение расовых признаков очень важно для доказательства единства происхождения человечества, равноправия народов и рас. Это важно также для разрешения многих биологических и исторических проблем, связанных с происхождением человека и его рас, их расселением на Земле, смешением и взаимодействием. Хотя расовые признаки сами по себе не имеют ничего общего с уровнем общественного развития разных групп человечества, эти признаки во многих случаях служат показателями родства и взаимодействия народов, своего рода метками, по которым можно проследить исторические судьбы разных этнических общностей.
Особенно удобно это делать, определяя те расовые признаки, которые связаны с тонким внутренним строением разных тканей и органов. К числу подобных признаков, имеющих определенные географические ареалы распространения, относятся многие свойства крови - группа крови и резус-фактор. Так, у европейцев группа крови А встречается чаще, чем В, концентрация которой увеличивается до максимума в Азии. Также есть интересные данные по особенностям строения зубов, узоров на пальцах и ладонях, цветослепоте, пробе вкуса на фенилтиокарбамид и т.д.
Использование в этнологии антропологической классификации обусловлено тем, что язык и культура могут распространяться и без перемещения антропологических типов, но носители определенных расовых признаков никогда не переселяются, не принося с собой определенной культуры и языка. Антропологические данные поэтому играют важную роль в определении тех этнических элементов, из которых сложился данный народ. Если масса населения, почти однородная по антропологическому составу, разделена на этнические группы, говорящие на разных языках, то в прошлом следует искать их историческую общность. Границы антропологических типов зачастую совпадают с историко-этнографическими областями.
В отечественной и зарубежной антропологии до сих пор отсутствует единая система классификации рас, но наиболее распространенной в настоящее время является классификация, в несоответствии с которой выделяют четыре большие расы: 1) европеоиды (евразийская раса); 2) монголоиды (азиатско-американская раса); 3) негроиды (африканская раса); 4) австралоиды (океанийская раса).
Так, у европеоидов беловатый или смугловатый цвет кожи, волосы самых разных оттенков, волнистые или прямые, обычно мягкие, растут на лице и на теле, нос узкий, выступающий, а вот скулы выступают слабо, губы тонкие или средней толщины. Глаза разных оттенков, широко открыты, оси их горизонтальны, складка верхнего века, частично прикрывающая его наружную поверхность, отсутствует или развита слабо. Челюстная часть лица почти не выступает вперед.
У австролоидов цвет кожи темный, волосы курчавые или волнистые, притом темные и жесткие, скулы выступают вперед умеренно, а челюстная часть лица - значительно, нос широк, губы толстые. На лице и на теле обильно растут волосы.
У монголоидов цвет кожи желтоватый или темно-смуглый, волосы большей частью тугие (жесткие), по форме прямые. Окраска волос и глаз, как правило, черная или темно-коричневая, борода и усы у мужчин появляются поздно и редко достигают большой густоты. Лицо широкое и высокое, уплощенное, скулы сильно выступают, а нос - слабо. Глаза нередко узкие, оси их наклонены, складка верхнего века сильно развита, часто доходит до ресниц. Характерен также эпикантус - особая кожная складка, частично или полностью закрывающая слезный бугорок во внутреннем углу глаза. Эти признаки характерны для азиатской ветви этой расы.
А у индейцев Америки, тоже принадлежащих к монголоидам, лицо совсем не плоское, на нем выдается крупный нос, часто даже с горбинкой. Эпикантус у них развит слабо. Цвет кожи - красноватый.
Для негроидов характерны курчавые, обычно жесткие, черные волосы, очень темный (до шоколадно-коричневых оттенков) цвет кожи, карие глаза. Борода и усы растут плохо, как и у монголоидов. Лицо узкое и низкое, скулы выступают слабо или умеренно. Ширина носа очень велика, почти равна его высоте. Глаза, как и у европейцев, широко открыты, горизонтально расположены, складка верхнего века небольшая. Челюстная часть нередко выступает вперед. Слизистая оболочка рта сильно или даже очень сильно выступает наружу.
Европеоиды сегодня населяют не только Европу. Они занимают всю Северную Африку (алжирцы и египтяне), запад Азии (турки и арабы), Сибирь (русские), почти весь Кавказ, часть Средней Азии, Ирак, Афганистан, Индию. За последние четыреста лет европеоиды стали главной частью населения Северной Америки и многих стран Южной Америки.
Негроиды сегодня живут в Африке, на многих островах Тихого океана, очень много в свое время их было завезено в Америку, где и сегодня живут их потомки.
Австралоиды, во многом близкие к негроидам, живут в Австралии, Меланезии.
Монголоиды (азиатская ветвь) населяют Китай, Вьетнам, Японию, Индонезию, Филиппины. К ним относятся казахи, киргизы, некоторые другие народы Средней Азии, коренные народы Севера и Дальнего Востока.
В составе названных больших рас выделяют несколько малых рас (их называют иногда этногенетическими пучками или локальными расами), численность которых достигает 25. Между большими и малыми расами существует довольно большое количество переходных форм. Например, между негроидами и европеоидами -эфиопы и мулаты; между монголоидами и австралоидами - южноазиатская раса, японцы и т.д.
Так, лица у эфиопов примерно того же типа, что у их соседей-арабов, а кожа темная, не светлее, чем у представителей многих негрских этносов. У японцев сочетаются одновременно признаки австралоидов, монголоидов и европеоидов.
Расы не могут не смешиваться между собой. Поэтому сейчас у многих людей, на первый взгляд представляющих собой «чистый» тип той или иной большой расы, антропологи находят признаки, свидетельствующие о древних или сравнительно недавних смешениях крови. Так, знаменитый Александр Дюма, автор «Графа Монте-Кристо» и «Трех мушкетеров», был внуком негритянки. А Александр Сергеевич Пушкин был потомком не только знатных русских родов, но и арапа Петра Великого, привезенного в Россию из северо-восточной Африки.
Это же происходит и с целыми народами. Например, 4-5 тыс лет назад из Азии в Европу пришли племена, бывшие предками индоевропейцев. С собой они принесли признаки монголоидной расы. Смешавшись с представителями европеоидных народов, они оставили общим потомкам и некоторые особенности своей внешности. Поэтому взгляд специалиста отмечает у некоторых жителей Эстонии близость разреза глаз к монгольскому, некоторую уплощенность лиц.
С юга в Европу в течение тысячелетий проникали африканцы. Примесь их крови антропологи отмечают не только у испанцев, португальцев, итальянцев, жителей юга Франции, но и дальше на северо-западе, в Ирландии.
Вообще, вся история человечества представляет собой историю переселений и завоеваний одних народов другими. Но если народы-завоеватели, пришельцы часто оказывали довольно большое влияние на культуру завоеванного народа, то антропологические последствия переселений были куда менее заметны. Ведь завоевателей не может быть слишком много, и, во всяком случае, их значительно меньше, чем коренного населения, даже если часть его истребляется в ходе нашествия. Во внешности общих потомков наследие побежденных чаще всего оказывается гораздо заметнее, чем наследие победителей.
По этим следам антрополог может узнать многое об истории народа, не отраженной ни в фольклоре, ни в письменных источниках, которые предпочитают умалчивать о подобных вещах. Всегда приятнее происходить от победителей, чем от побежденных. Так и появляются многочисленные мифы об истории и происхождении разных народов. И лишь антропологические исследования могут вычленить в них рациональное зерно.
Этническая картина Российской Федерации является достаточно пестрой в расовом аспекте, так как в ней проживают свыше 130 наций, народностей и этнических групп (самый большой этнос - русские - составляет 120 млн человек, самая маленькая этническая группа - керки - около 100 человек). В составе всего населения России этнологи насчитывают 10 малых рас. Объяснение такого разнообразия ученые видят в том, что по территории нашей страны проходит граница между основными ареалами распространения двух больших рас - европеоидной и монголоидной. Процессы расового смешения имеют здесь многовековую историю. Поэтому населению России никогда не был свойствен расизм как неприятие представителей какой-либо расы.
К сожалению, в общем для истории человечества характерен и этноцентризм, и расизм. Еще древнегреческий историк Фукидид сообщал, что персы его времени самым лучшим на свете народом считают себя, а относительно других народов полагают, что, чем дальше они живут от Персии, тем они хуже. Как мы видим, такой модели отношения к чужеземцам - многие тысячи лет. А если к тому же у вновь встретившихся людей другой цвет кожи и непривычная внешность, ситуация только ухудшается.
Европейская наука (этнология, антропология, культурология) пыталась подвести научную базу под эти взгляды. Например, в современной биологии имя Карла Линнея глубоко уважаемо. Это великий систематизатор живого мира, во многом заложивший основы современной биологической науки. Менее известно, что он пытался систематизировать и человеческие расы. В его классификации американец - красноват, холерик, строен; европеец - бел, сангвиник, мясист; азиат - желтолик, меланхолик, крепкого сложения; африканец - черен, флегматик, дрябл. Линней также утверждает, что американец упрям, доволен собой, свободолюбив; европеец подвижен, остроумен, изобретателен; азиат жесток, любит роскошь и скуп; африканец лукав, ленив и равнодушен.
Но откровенно расистские концепции, делавшие выводы о праве на власть предпочитаемых рас (прежде всего европейцев), появились только в конце XVIII века. Особенно популярны они были в Америке, так как обосновывали рабство негров тем, что последние - низшая раса и не способны жить без постоянной опеки.
В 1853 году вышел манифест расизма - книга французского графа Артура Гобино «Опыт о неравенстве человеческих рас». В этой книге он показывал, что причина, источник разного уровня развития народов и культур состоит в расовых особенностях людей, населяющих эти страны. При этом он исходил из идеи полигенизма - учения, отрицающего единство человеческого рода, считавшего, что каждая раса появилась вполне самостоятельно. Именно поэтому расы отличаются между собой не только по «красоте» и внешним признакам, но и по психологическим качествам и умению создавать и усваивать культуру. Дикари являются таковыми, потому что они - представители низших рас и выше им никогда не подняться.
Низшей расой Гобино считал черную, несколько более развитой - желтую. Но единственно способной к прогрессу и созданию полноценной культуры называлась белая раса, особенно ее элита -арийцы. Свой тезис Гобино доказывал, рассматривая развитие десяти цивилизаций, известных в истории человечества (индийская, египетская, ассирийская, греческая, китайская, римская, германская, аллеганская, мексиканская и перуанская), и считая, что они созданы высшей разновидностью белой расы - арийцами. Чтобы доказать это, он использовал самые фантастические допущения (например, китайская культура объявлялась созданной ветвью белых людей, прибывших из Индии).
Идеалом для Гобино была германская культура, воплощенная в средневековой Римской империи. Но будущее человечества он представлял себе весьма пессимистически. Дело в том, что, создавая повсюду новые типы культуры, белая раса (включая арийцев) смешивалась с другими народами, теряла свою чистоту и изначальный импульс энергии.
Более наукообразное оформление подобные взгляды получили в теориях Ж. Ляпужа во Франции и О. Аммона в Германии. Эти авторы выдвигали тезис о зависимости психических качеств людей и их культуры от величины головного показателя. Головной показатель в антропологии - это процентное отношение наибольшей ширины головы к ее наибольшей длине. Согласно этим «теориям» чем длинноголовее был человек, тем более он считался одаренным, способным и т.д. Длинноголовые – представители европейской расы, создательницы великих культур в истории человечества. Если же среди европейцев обнаруживаются короткоголовые, то обычно это бедные классы и слои населения, потомки негерманского местного населения, что и объясняет их «неполноценность».
Аналогичные концепции можно обнаружить у Л. Вольтмана, убежденного в превосходстве европеоидной (кавказской) расы, и у Х. Чемберлена, который высшей считал «тевтонскую» расу, наследницу «арийского» духа.
Если начало «научным» концепциям расизма положила европейская наука, во многом отражавшая реальную практику колониализма, то постепенно начало формироваться и движение со стороны бывших колониальных и зависимых народов, создавших в ответ «белому» расизму собственные теории о своей расовой исключительности. Именно так появились идеи превосходства индийской, японской, африканской или китайской культур и народов над нынешними европейцами.
Еще в середине XIX века в Латинской Америке возникло серьезное общественное течение под названием «индеанизм», ставившее своей целью улучшение положения индейцев. От утверждения, что индейцы - «тоже люди», они постепенно пришли к выводу о том, что индейская раса - самая лучшая и высшая, потенциально имеет возможность и должна стать самой высокой на Земле. В XX веке сторонники индеанизма уже утверждали, что только чистокровные индейцы имеют право жить на индейской земле. В Мексике в рамках этого течения возникло общество «Касканес» («Борцы за»), члены которого требовали изгнания из Мексики всех, в ком течет хотя бы капля европейской крови.
В США девиз: «Черное - прекрасно», под которым выступали многие борцы за равноправие негров, для черных расистов приобрел новое значение: «Белое - отвратительно». А в Африке в 60-х годах после освобождения многочисленных африканских стран от колониальной зависимости была создана концепция «негритюда» (расизма наоборот). Ее создателем стал Л.С. Сенгору (Сенегал). Он отмечал преимущества и особенности африканцев как детей природы, непосредственно сливающихся с ней, подчиняющихся ее ритмам, запахам, звукам. Африканская культура поэтому вся пронизана ритмами, связывающими ее с космическими колебаниями. Белый же человек - разрушитель, потерявший гармонию в отношениях с самим собой, другими людьми и природой. Его ожидают беды, если он не изменит своей культуры.
Говоря о значении антропологической классификации этнологии, следует отметить ее ограниченный и вспомогательный характер для исследования вопросов этногенеза, этнической истории, межкультурных коммуникаций и т.д.
Население южной Беларуси, согласно данным В.В.Бунака, относится к единому, консолидированному типу, который характеризуется длиной тела выше среднего (167-168 см для мужчин и 156-157 см для женщин), средним продольным диаметром головы в сочетании с большим поперечным, чему соответствует суббрахикефальный головной указатель (83-84,5 единицы для мужчин и 84-86 для женщин). Лицо средневысокое (123-125,6 мм для мужчин и 113,5-117 мм для женщин). Носовой указатель средний, близкий к малому (57,5 —60 ед. для мужчин и 57,53--61 ед. для женщин). Преобладают среднепигментированные волосы и радужины светлого типа на грани со среднепигментированным. Обволошенность груди у мужчин слабая, рост бороды и бровей выше среднего. Лоб прямой, с нерезко обозначенным надбровьем. По вертикальному профилю лицо ортогнатное с прямым подбородком. Общий контур лица равномерно овальный, без сужения, переносье высокое и довольно широкое. Преобладает прямой контур спинки носа, иногда слегка вогнутый в средней части. Основание носа прямое. Губы средние и тонкие. Верхнее веко иногда с кожными складками, но без припухлости.
Население Украинского Полесья и более южных территорий В. В. Бунак относит к карпатско-днепровскому антропологическому типу, очень близкому к антропологическому типу полесских белорусов, но отличающемуся от последних более темной пигментацией, чуть меньшей скуловой шириной, более узким и выпуклым носом. Южнобелорусский тип Бунак включает в карпатско-днепровскую зону в качестве одного из вариантов.
Длина тела и масса его у белорусского и украинского населения Полесья превышает средние значения для этих признаков. Мужчины и женщины характеризуются преимущественно довольно массивным телосложением с хорошо развитым костным остовом и мускулатурой. степень выраженности жировых отложений у них выше среднего, особенно в области живота. Население Полесья имеет хорошо развитый плечевой пояс и довольно широкий таз, а также крупные эпифизы бедра и плеча. Большая окружность грудной клетки и высокая частота встречаемости цилиндрической формы грудной клетки (82-90 %) косвенно свидетельствуют о хорошей жизненной емкости легких. По пропорциям тела, отражающим соотношение верхних и нижних конечностей с длиной тела, белорусы и украинцы Полесья мезоморфны.
Антропометрические признаки, характеризующие строение головы и лица, позволяют говорить о населении Полесья как о брахикранном, то есть с округлой формой головы, имеющем большой поперечный диаметр головы при малом продольном. Лицо среднеширокое и невысокое. Нос среднеширокий. Небольшие различия между территориальными группами проявляются по типу локальных вариантов среди генетически родственного населения.
По данным антропологов украинские полещуки отличаются от белорусских чуть большим головным указателем, в основном за счет большей величины поперечного диаметра головы, более коротки и узким носом и соответственно меньшим носовым указателем. У украинских полещуков по сравнению с белорусскими несколько чаще встречается более темная пигментация волос, более густая обволошенность груди и бороды, более высокое и узкое переносье. При чуть большей длине тела его масса у полещуков украинских значительно превышает таковую у белорусских. Мужское украинское население имеет также заметно большую окружность грудной клетки и ширину таза, а также более массивные эпифизы бедра и плеча. По сравнению с белорусским населением Полесья среди украинского чаще встречаются мегалосомные соматипы с обильным развитием мягких тканей (жировой и мышечной) и крупным скелетом, но реже лептосомные, т.е. тонкосложенные.
Намечается едва уловимая тенденция территориальных различий: мужское население восточной территории Полесья отличается от своих западных соседей несколько большим продольным и меньшим поперечным диаметрами головы, чему соответствует меньший (на 1 ед.) головной указатель. Чуть меньше (примерно на 1 мм) у них скуловая ширина, но больше высота лица (примерно на 1 мм), чему соответствует и немного большая величина лицевого указателя. У женщин это направление различий выражено менее отчетливо. Население восточного Полесья несколько более высосокорослое за счет большей длины ног имеет меньшую окружность грудной клетки, т.е. грацильнее западных соседей.
Проведенный многомерный анализ по комплексу дерматоглифических признаков показал гетерогенность групп на фоне их общего сходства. Четкой границы между западным и восточным Полесьем провести нельзя, в силу того, что отдельные украинские западные группы показывают близость к белорусским восточным, и наоборот. В целом же западные группы Полесья отличаются большей компактностью, а восточные — большей гетерогенностью.
Антропологический анализ опубликованных данных п
Под влиянием биологических и социальных факторов произошло формирование рас. В первый период формирования рас наблюдалось заметное влияние биологических факторов, но по мере овладения человека природой оно постепенно исчезло. Для каждой расы характерны цвет волос и кожи, разрез глазной щели, форма век и губ, пропорции тела. Эти расовые особенности отражают историческое развитие человека в различных условиях окружающей и социальной среды.
Чистых рас в настоящее время не существует, и с биологической точки зрения все человечество имеет одинаковый уровень биологического развития, но подвергается различному социальному влиянию. Расы характеризуются совокупностью анатомических особенностей. Считается, что все человечество состоит из трех рас: европеоидной (белая), монголоидной (желтая) и негроидно-австралоидной (черная). Каждая большая раса подразделяется на малые расы, состоящие из отдельных антропологических групп.
Для европеоидной расы характерны светлая кожа с некоторыми оттенками, светлая или темная окраска волос на лице, узкий нос с высоким переносьем, значительно выступающий из плоскости лица, выступающий подбородок и слаборазвитая складка верхнего века. У монголоидной расы смуглая с желтизной кожа, волосы черные и прямые, на лице волосы отсутствуют, глаза темно-карие, хорошо развита складка верхнего века (эпикантус), скулы широкие, нос прямой с низким переносьем, не выступающим из плоскости лица.
Негроидно-австралоидная раса выделяется среди других рас более темной кожей, иногда коричнево-черной; волосы черные, спирально завитые или волнистые, глаза карие, нос низкий с широкими крыльями, губы толстые, челюсти выступают вперед.
Однако приведенные расовые признаки встречаются у различных рас и чрезвычайно трудно иногда установить расовую принадлежность отдельных индивидуумов.
В происхождении человеческих рас искусственный отбор не играл роли, а то влияние естественного отбора, которое испытывали далекие предки, человечество утратило. Ч. Дарвин и современная наука убедительно доказали, что человечество произошло от общего предка, а не из разных зачатков, как считают расисты. Все расы обладают совокупностью общих признаков (хорошо развитый головной мозг, развитая рука, стопа с продольными сводами, наличие изгибов позвоночника, особенно поясничного отдела, сильные ягодичные мышцы, слабое развитие волос и отсутствие вибрис) и биологически находятся на одном уровне психического развития. Смешение рас особенно интенсивно происходило в последние 20 000 лет, что привело к еще большему нивелированию и объединению в единое биологическое целое всего человечества. Благодаря общему предку все расы имеют генетическое единство и поэтому легко скрещиваются, дают полноценное, часто более физически развитое и красивое, чем родители, поколение. У людей всех рас общие болезни и одинаковая реактивность организма, а при идентичных социальных условиях и одинаковый уровень психического развития. Как отмечали К. Маркс и Ф. Энгельс, в ходе развития человечества расовые различия совершенно исчезнут. Расизм вступает в противоречие с данными биологической науки, фальсифицируя ее, пытаясь доказать, что существуют «низшие» расы с обезьяноподобным мозгом и «высшие» расы, имеющие более высокий уровень психического развития. По учению расистов «высшие» расы должны подчинять и уничтожать другие народы. Недаром фашизм и империализм использовали расизм как идеологию, противостоящую борьбе классов, а не рас. Этой ширмой империализм прикрывает свою захватническую политику, оправдывая эксплуатацию и колониализм, поддерживая неравенство между народами. СССР - многонациональное государство, где живут единой семьей все народы без расовых предрассудков, на основе дружбы, равенства и братства, определенных Конституцией СССР.
Фото антропологической реконструкции (скульптурного бюста) головы по черепу мужчины эпохи энеолита с поселения Гладунино 3 / Курганская область.
Реконструкция лица по черепу мужчины из кургана 4 могильника Талды II. Могильник расположен недалеко от села Касыма Аманжолова, 300 км. от г. Караганда Республики Казахстан. Погребение соотносится с тасмолинской культурой раннего железного века. Автор раскопок А.З. Бейсенов.
Сунгирь 1 - пластическая реконструкция по черепу мужчины 40-50 лет, останки которого были найдены на верхнепалеолитической стоянке древнего человека на территории Владимирской области. Стоянка находится на восточной окраине Владимира в месте впадения одноимённого ручья в реку Клязьма, в километре от Боголюбово. Обнаружена в 1955 году при строительстве завода и исследована О. Н. Бадером.
Портрет мужчины 50-60 лет из погребения 27 историко-культурного объекта у поселка Зелёный Яр (г. Салехард, ЯНАО Тюменской области), включающий погребения двух периодов раннего средневековья (VIII-IX вв. и XII-XIII вв.). Восстановление внешности мумифицированного мужчины проведено с использованием компьютерной томографии и 3D-печати.
Сергеляхское захоронение было найдено в районе Сергеляхского шоссе, г. Якутск, Республика Саха (Якутия). По AMS-датированию возраст погребения - середина XV-начало XVI вв., т.е. оно относится к кулун-атахской позднесредневековой культуре, имевшей распространение в Центральной Якутии и на Вилюе в XIV-XVI вв.
Останки в погребении принадлежат мужчине, погибшему в возрасте 35-45 лет. Повреждения черепа указывают на смерть человека от ран, нанесенных клинковым оружием.
Скульптурная реконструкция по искусственно деформированному черепу женщины из курганного могильника Мандесарка-6 (Челябинская обл.). Позднесарматская культура II - III вв. н.э. Автор раскопок Мария Макурова. Автор Алексей Нечвалода. Тонировка реконструкции Елена Нечвалода. Материал: пластик, акриловые краски. Экспонирование: Музей-заповедник «Аркаим».
Скульптурная реконструкция по мануальной модели черепу № 34640 (предположительно идентифицируемый, как принадлежащей последнему императору инков Атаульпе (?)) хранящемуся в Музее человека в Париже.Фото черепа предоставлены Музеем человека.
Скульптурная реконструкция по черепу мужчины из курганного могильника Ташла-I. Срубно-алакульский синкретический могильник. Раскопки Янины Рафиковой. Автор Алексей Нечвалода. Материал: гипс тонированный. Экспонирование: Национальный музей Республики Башкотостан.
Скульптурная реконструкция по черепу мужчины с искусственно деформированному черепу из могильника Танаберген II. Позднесарматская культура III в. н. э. (Западный Казахстан). Раскопки Армана Бисембаева. Автор Алексей Нечвалода. Материал: гипс тонированный. Экспонирование: Актюбинский историко-краеведческий музей.
Скульптурная реконструкция по черепу мужчины из кургана 16 Берелского курганного некрополя (Казахский Алтай). Пазырыкская культура V-IV вв. до н. э. Раскопки Зайнуллы Самашева.
Автор Алексей Нечвалода. Материал: пластик, акриловые краски.
Экспонирование: Национальный музей Республики Казахстан.
Скульптурная реконструкция по черепу мужчины из кургана 16 Берелского курганного некрополя (Казахский Алтай). Пазырыкская культура V-IV вв. до н. э. Раскопки Зайнуллы Самашева. Автор Алексей Нечвалода. Материал: пластик, акриловые краски. Экспонирование: Национальный музей Республики Казахстан.
Скульптурная реконструкция по черепу женщины из кургана 16 Берелского курганного некрополя (Казахский Алтай). Пазырыкская культура V-IV вв. до н. э. Раскопки Зайнуллы Самашева. Автор Алексей Нечвалода. Материал: пластик, акриловые краски. Экспонирование: Национальный музей Республики Казахстан
Биолого-антропологическая характеристика коренного доевропейского населения Америки
Введение
Все человечество в целом, как и его подразделения, подвержено постоянным изменениям во времени. Каждая антропологическая общность представляет собой не застывшую, неизменную систему, а скорее — временной «срез» непрерывного процесса, вследствие чего необходимо рассматривать любой физический комплекс в контексте истории его формирования, происхождения. Без этого мы не сможем понять современную антропологическую структуру населения различных регионов Земного шара. К анализу формирования антропологического типа аборигенного населения Америки нужен особый подход: делать «временной срез» на уровне наших дней здесь было бы нецелесообразно, так как европейская колонизация до такой степени нарушила естественный, традиционный ход процессов эволюции и дифференциации индейских и эскимосско-алеутских популяций, что судить об антропологических и демографических параметрах населения Нового Света до Колумба было бы во многих случаях просто невозможно. Поэтому обычно принято рассматривать антропологический состав аборигенных групп Америки, исходя из их демографии и расселения к моменту начала преобразований, связанных с приходом европейцев. Условной исходной точкой процесса автономного внутриконтинентального формирования америндов (индейцев) следует считать время первоначального заселения Америки. Именно в этих хронологических рамках анализируется антропологическая характеристика америндов и эскимосов в данной главе.
В физической антропологии американские индейцы традиционно описывались как «американоидная» или «американская» раса, которая либо фигурировала в литературе как часть «большой» монголоидной расы, либо выделялась как самостоятельная ветвь внутривидовой дифференциации человечества на уровне основных его подразделений. Так или иначе, обсуждая вопрос о характерных физических особенностях америндов, нельзя не затронуть проблем их связи с крупнейшими расовыми стволами человечества и не сказать несколько слов о расе вообще.
Сам по себе термин «раса» в применении к подразделениям человечества не вполне удачен. В строгом биологическом смысле «раса» должна соответствовать подвиду. Между тем было неоднократно показано, что даже т.н. «большие расы» (монголоиды, европеоиды, негроиды) не представляют собой подлинных аналогов биологических подвидов («размытость» ареалов, зависимость от исторических факторов). Кроме того, многие современные антропологи склонны считать все современное человечество единым подвидом. Вследствие этого расы должны рассматриваться как субподвидовые единицы, чему соответствует в действительности их предельная биологическая близость друг к другу, позволяющая говорить о полном единстве человеческого рода. Подсчитано, например, что два любых взятых наудачу из разных регионов земли человека, генетически идентичны по меньшей мере на 99,9% (Johnason , Blake , 1996).
Такое сходство, по мнению ряда исследователей, ставит даже под сомнение реальность деления человечества на расы. Тем не менее, разнообразие человеческого рода по некоторым, биологически несущественным, внешним признакам все же имеет место. Эти различия связаны с адаптацией к тем или иным природным условиям, с изоляцией в течение длительного времени, с т.н. «генным дрейфом». Несмотря на условный, в известной мере, характер современных расовых классификаций, они являются полезным ориентиром при исследовании истории формирования населения различных регионов Земного шара, в том числе — целых континентов.
Раса — чисто биологическая категория, которая не имеет необходимой, причинной связи с такими социально-историческими понятиями, как «нация», «народность». Раса не обусловливает и не порождает ту или иную форму культуры, языка, а границы распространения расовых типов редко совпадают с границами этнических и языковых объединений. Однако, в процессе становления конкретных этно-культурных и языковых общностей последние, естественно, формируются на базе определенных антропологических типов («расовых») — одного или нескольких. Некоторая степень биологической изоляции вследствие преимущественного заключения браков в пределах складывающейся общности, объединенной и выделившейся по ряду культурно-исторических и лингвистических особенностей, закрепляет и усиливает специфику физического типа группы, который, по прошествии длительного времени, может стать одной из характеристик последней. Так комплекс антропологических особенностей становится системой маркирующих признаков общности и используется исследователями при сравнительном анализе групп, выявлении их родства, при изучении древних миграций человеческих коллективов. В силу своей устойчивости этот комплекс дает важную информацию исторического характера о происхождении и древних контактах различных групп населения. «Генетическая память» превращается в инструмент исторических реконструкций. Повторяем, между этносом и физическим типом нет прямой причинной органической связи (функциональной корреляции), но возникает связь «историческая» на базе параллелизма развития и становления в пределах единого ареала.
Проблема антропологического состава коренного доевропейского населения Америки имеет несколько аспектов, а именно: 1. к какой из т.н. «больших» рас мира принадлежат америнды; 2. имеются ли в их составе компоненты других расовых комплексов; 3. какими путями (или одним путем) проникли предки индейцев в Новый Свет; 4. происходит ли аборигенное население Америки от одной группы, либо нескольких различных популяций; 5. однороден или многообразен физический тип (типы) коренного доевропейского населения Америки; 6. как давно переселились в Америку прото-америнды и как они эволюционировали далее в пределах Нового Света.
Поставленные вопросы всегда были и остаются предметом острых дискуссий между антропологами, этнографами, археологами, генетиками. Поэтому было бы невозможно изложить материал по рассматриваемой теме «в одном ключе». Прошло то время, когда читателю навязывалась какая-либо одна «единственно правильная» точка зрения, а другие, также имеющие право на существование, оставлялись за бортом. В данном разделе автор хотел бы проанализировать проблему во всей ее сложности,достаточно полно показав панораму научных дискуссий, борьбы взглядов, разнообразие и, порой, противоречивость аргументации сторон. Может быть, это несколько осложнит восприятие текста читателем, но зато даст реальное представление о современном положении в рассматриваемом разделе антропологии и,хотелось бы надеяться, будет способствовать желанию читателя самому принять участие в интересных исследованиях и спорах в области антропологии америндов. Поэтому автор не старался обязательно «привести к одному знаменателю» все разногласия, — имеющиеся и постоянно возникающие, — между отдельными научными школами и направлениями научной мысли, между различными методами анализа дающими иногда несовпадающие друг с другом результаты, между прежними и новыми взглядами. Именно в этих, на первых порах не сразу объяснимых разночтениях, часто кроется истина. Этап синтеза в описываемой области исследования еще впереди.
I. История антропологических исследований коренного населения Америки.
Проблема формирования доевропейского населения Америки в значительной мере сводилась всегда к анализу миграционных волн из других частей света. Наиболее естественным и логичным при первом же взгляде на карту представляется предположение о связи америндов в древности с населением Азии. Неудивительно, что гипотезы такого рода высказывались еще в XVII-XVIII веках. Так, например, в книге Н.Витсена (конец XVII в.), подготовку и перевод которой лично курировал Петр I, изложена гипотеза переселения азиатов в Америку, причем в доказательство приведены факты из области антропологии, этнографии, лингвистики. В конце XVIII в. президент США и первый американский археолог Т. Джефферсон высказывал предположение относительно азиатского происхождения американских индейцев, основываясь главным образом на аргументах географического характера. Что касается антропологических критериев родства американских индейцев и азиатских популяций — далеко не все исследователи сразу пришли к однозначным выводам. Сходство аборигенов Нового Света с монголоидами не всем и необзязательно бросалось в глаза. Достаточно сказать, что создатель первой научной классификации человеческих рас Франсуа Бернье (1684) сближал америндов не с коренным населением Сибири, а с европеоидами. Авторы нескольких других ранних классификаций хоть и отмечали сходство индейцев с восточно-азиатскими народами, в то же время воздерживались от констатации прямого, близкого родства антропологических типов американских аборигенов и азиатских монголоидов, часто предпочитая выделять америндов в особую расу. Так поступали, например, в XVIII веке К. Линней, немецкий естествоиспытатель И. Блюменбах, в начале XIX в. — Ж. Ламарк, в начале ХХ века — итальянский антрополог В. Джуфрида-Руджери. Позже, в середине текущего века сходную позицию заняли американские исследователи К. Кун, С.Гарн и Дж. Бердсел (1950). При этом таксономический ранг америндов приравнивался к большим расам. В конце прошлого и в течение нашего века оформляется и аргументируется другая точка зрения, согласно которой американские индейцы в таксономическом отношении должны быть включены в состав большой монголоидной расы. Сторонниками такой классификационной схемы выступили Т. Гексли (1870), У. Флауер (1885), И. Деникер (1902), А. Грдличка (1928), А.И. Ярхо и Г.Ф. Дебец (1934-1941), Н.Н.Чебоксаров (1951), назвавший монголоидную расу азиатско-американской. Борьба мнений относительно систематического положения америндов на протяжении двух с половиной столетий сама по себе показательна: в ней отразились сложность и своеобразие антропологического состава коренного населения Америки, наряду с несомненным наличием некоторых очевидных черт, сближающих америндов с азиатскими аборигенами монголоидного расового типа. В текущем веке господствовали в основном два противоположных направления научной мысли в связи с проблемой межрасовых и внутрирасовых таксономических отношений американского доевропейского антропологического типа. Наиболее последовательным и авторитетным защитником одного из этих направлений — идеи единства расового комплекса всего индейского населения — стал основатель и первый президент Ассоциации Физической Антропологии США, известный антрополог А. Грдличка, приведший на базе обширного фактического материала многочисленные аргументы в доказательство монорасовой (а также мономиграционной) антропологической основы американоидов и принадлежности последних к монголоидному расовому стволу.
Противоположную точку зрения отстаивали последователи французского американиста Поля Риве, полагавшие, что американская раса сложилась в результате метисации представителей нескольких миграционных волн из разных регионов мира, притом относящихся к разным расовым типам — монголоидному, полинезийскому, меланезийскому, австралийскому. Это направление приобрело особую популярность в странах Латинской Америки, что объясняется как смешанным расовым составом данного региона, так и активностью сторонников П. Риве, опубликовавших большое число трудов, написанных в яркой и общедоступной манере. Критикуя монорасовую концепцию, они называли ее «упрощенной», что, как мы увидим далее, в известной мере справедливо, хотя порой ими игнорировался ценный фактический и теоретический багаж аргументации А. Грдлички. Противостояние двух описанных направлений характерно для периода поисков оценки таксономического положения той или иной общности и корней ее происхождения: исследователям в таких случаях редко удавалось найти адекватный баланс между единством и многообразием, так что «маятник» неоднократно совершал колебания в обе стороны, доходя до крайних точек амплитуды. Однако, в конце концов, в соответствии с законами диалектики, подобные ситуации обычно выливались в некий синтез, что отчасти имело место и в описываемом случае, хотя, как и ранее, говорить, что проблема расового состава коренного населения Америки решена окончательно, было бы явно преждевременно.
В предлагаемой главе рассматривается вопрос о расовой дифференциации и таксономическом статусе аборигенного населения Америки с учетом новых фактов, полученных наукой в течение ряда десятилетий конца нашего века на базе как традиционных, так и новых методов и подходов. Материал удобнее будет изложить по основным разделам современной физической антропологии в следующем порядке:
1. морфологическая характеристика живых индивидуумов,
2. краниология,
3. одонтология,
4. дерматоглифика,
5. генетические маркеры.
В каждом разделе накоплен материал, позволяющий охарактеризовать единство, своеобразие и вариации описываемого внутривидового таксона, а также делать предположения о его происхождении. Выводы по различным разделам далеко не всегда совпадают, что объясняется как природой используемых признаков, так и рядом причин исторического характера. Об этом будет сказано при рассмотрении отдельных маркирующих систем.
II. Антропометрия и антропоскопия аборигенного населения Нового Света.
Грдличка, обосновывая гипотезу «американского гомотипа», то есть, единого антропологического типа индейцев, перечислил ряд признаков антропометрии и антропоскопии головы и лица, считая этот набор критериев систематики характерным для всего аборигенного индейского населения Америки: густые, прямые, черные волосы, очень слабый рост волос на лице и теле, желто-коричневый цвет кожи, темнокарие глаза, выдающиеся скулы, средний (по масштабу больших рас) прогнатизм, довольно сильно выступающий нос (у мужчин — часто «орлиный»), наружный угол глаза немного выше внутреннего, широкий рот, довольно толстые губы (толще, чем у европейцев). Были приведены также некоторые признаки, связанные с формой грудной клетки, мускулатурой конечностей, размерами и формой зубов (Hrdlicka , 1923). Многие из этих признаков, в частности форма и цвет волос, цвет кожи, слабое развитие волосяного покрова, выдающиеся скулы, дали основание А. Грдличке и многим последующим антропологам отнести индейцев Америки к монголоидной большой расе.
Говоря об аборигенном населении Америки, следует добавить также характеристику другой ветви доевропейского населения — эскимосов и алеутов. От индейцев они отличаются более скуластым лицом, более высокой частотой эпикантуса, менее выступающим носом. По этим признакам они занимают промежуточное положение между индейцами и азиатскими монголоидами (Дебец 1959).
Итак, в пользу идеи единства антропологического облика америндов свидетельствует определенное число таксономически важных признаков лица и головы, дифференцирующих «большие» расовые стволы и наводящих на мысль о принадлежности индейцев к кругу монголоидных расовых типов. Однако, даже среди описываемой группы систематических критериев имеются серьезные исключения из преобладающей тенденции. Обращает на себя внимание очень слабое развитие эпикантуса у индейцев (менее 10%), что резко противопоставляет их сибирским и дальневосточным монголоидам. Далее, америндов отличает высокое переносье, сильно выступающий нос, слабая по монголоидному масштабу уплощенность лица. Наконец, еще один важный таксономический признак, не укладывающийся в антропологический комплекс североазиатских монголоидов: высота лица (а в некоторых случаях и ширина) во многих индейских популяциях значительно меньше, чем в североазиатских аборигенных группах.
А. Грдличка, кстати, исключил этот признак из списка критериев единства «американского гомотипа», как крайне вариабельный и не приводил его в системе доказательств сходства с монголоидной расой. Сторонники «американского гомотипа», правда, возражают, что перечисленные «уклоняющиеся» признаки образуют единый морфологический комплекс и связаны между собой корреляцией (выступающий нос-профилировка, — высокое переносье-эпикантус), что снижает таксономическую значимость каждого из них в отдельности и, с позиций строгой систематики, уменьшает реальный «вес» расхождения между американской расой и сибирскими монголоидами по физиономическому набору критериев, хотя эти различия бросаются в глаза и наводят на мысль о присутствии инорасовых компонентов. И все же нельзя игнорировать столь важный лицевой комплекс как при межрасовых, так и при внутрирасовых сопоставлениях.
Нужно сразу сказать, что дальнейшие антропометрические и антропоскопические исследования живого аборигенного населения не способствовали закреплению представления о единстве типа американских индейцев. Начатые еще в прошлом веке широкомасштабные сравнительные исследования популяций Северной, Центральной и Южной Америки привели антропологов к необходимости выделения большого числа разнообразных морфологических вариантов.
Работавший в конце прошлого-начале текущего века антрополог и этнограф И. Деникер, выделил в своей классификации североамериканскую, среднеамериканскую и южноамериканскую расы, первая из которых отличается высоким ростом, мезокефалией, «орлиным» носом, вторая — малым ростом, брахикефалией, прямым или «орлиным» носом, третья — малым ростом, прямой или вогнутой спинкой носа, варьирующим головным указателем. По И. Деникеру особняком стоит патагонская раса, отличающаяся прямым носом, высоким ростом, брахикефалией. Автор описанной схемы счел ее недостаточно детальной и не отражающей реальное разнообразие антропологических типов, подразделив далее североамериканскую расу на атлантическую (особенно высокий рост) и тихоокеанскую (меньший рост, более развитый третичный волосяной покров, тенденция к брахикефалии), а южноамериканскую — на палеоамериканскую (долихокефалия, волнистые волосы) и «собственно южноамериканскую» (прямые волосы).
Следует заметить, что выделение палеоамериканского варианта, представлявшееся сначала достаточно умозрительным, условным, оказалось чрезвычайно плодотворным и подтвердилось рядом последующих работ, посвященных истории первоначального заселения Нового Света. Однако реальность палеоамериканского типа ставилась под сомнение вследствие его дисперсности и неоднородности набора характеризующих его маркирующих особенностей. Так, у представителей некоторых групп охотников-собирателей Южной Америки отмечены волнистые (и далее узко-волнистые) волосы, в племенах гуато и сирионо Боливии зафиксированы случаи довольно значительного развития третичного волосяного покрова, у ботокудов исследователи констатировали выраженную долихокефалию (при большой высоте черепа).
Важной «палеоамериканской» чертой является широкий нос с вогнутой спинкой. Подобного рода особенности наблюдались не только среди племен бассейна Амазонки, но также у аборигенов Огненной Земли, а за пределами Южной Америки — у калифорнийских индейцев, часть которых характеризовалась темным (даже по мировому масштабу) цветом кожи, широким носом, низким и нешироким лицом. Такие же черты встречались и в некоторых аборигенных группах юго-запада США — в штатах Аризона и Нью-Мексико (зуни, хопи), а также в Мексике (яки). Нетрудно видеть, что в палеоамериканском «наборе» черт проступает инорасовый, немонголоидный комплекс, напоминающий австралоидные и меланезийские расовые варианты. Правда, этот комплекс почти нигде не складывается в характерный тип австралийца или меланезийца: так например, в группах ботокудов, наряду с отмеченной выше выраженной долихокефалией, наблюдается обычная для индейцев прямая форма волос и слабый рост бороды. Те же признаки сопровождают австралоидные черты у калифорнийских индейцев. Дисперсность палеоамериканских особенностей и приуроченность их либо к глубинным районам Южной Америки, либо — к периферии, говорит об их большой древности и, как будто, подтверждает гипотезу поликомпонентности расового типа америндов, сложившегося, согласно этой гипотезе, в результате нескольких разнорасовых миграций. В дальнейшем изложении будет дан более подробный анализ данной гипотезы с оценкой ее правомерности в свете новых исследований.
Политипический характер американоидной расы подтвердили в своих работах итальянские антропологи Дж.Серджи (Sergi 1911), Р. Биасутти (Biasutti 1912), а позже — немецкий исследователь Э.Эйкштедт (Eikstedt 1934) и известный аргентинский американист Х.Имбеллони (Imbelloni 1938, 1943). Несколько подробнее остановимся на результатах исследования Х. Имбеллони, который систематизировал и уточнил классификации, разработанные предшественниками. Аргентинский ученый выделил среди аборигенного населения Америки 11 территориальных морфологических вариантов, описав их нижеследующим образом.
1. Субарктиды (эскимосы по Эйкштедту) — эскимосы Аляски и Гренландии: рост мужчин 164- 158 см., убывает с востока на запад, короткие конечности, желтоватая кожа, часто встречающийся эпикантус, мезодолихокефалия (головной указатель — 75-76), сильно выступающие скулы, средняя степень выступания носа, волосы черные, тугие, прямые.
2. Колумбиды (по Эйкштедту — пацифиды) — группы северо-запада и севера тихоокеанского побережья, часть населения Аляски. Рост высокий и средний (мужчины — 161-170, женщины — 152-160), выраженная брахикефалия (головной указатель — 84-90), довольно светлая кожа, короткие ноги, слабое развитие третичного волосяного покрова.
3. Планиды (по Эйкштедту — сильвиды). Занимают зону Северной Америки от Аляски до Атлантического океана,ограниченную с севера тундровой зоной, а с юго-запада и запада — Скалистыми горами. Распространены в области бассейна реки Миссури. Высокий рост (мужчины — 166-176), женщины — 158), мезокефалия (головной указатель — 79,3-81,5), выступающие скулы, сильно выступающий «орлиный» нос, волосы и глаза — черные, цвет кожи — светло-бронзовый.
4. Сонориды (по Эйкштедту -— маргиды). Занимают часть побережья Тихого океана, штаты Орегон и Калифорния, а также часть территории Мексики (штат Сонора). Рост скорее высокий (мужчины — 166-170, женщины — 152) мезокефалия (головной указатель 78,5-80,0), малые размеры головы, узкий, наклонный лоб, довольно темный (по сравнению с предыдущими типами) цвет кожи с красноватыми оттенками.
5. Пуэбло-андиды (по Эйкштедту — андиды). Расселены вдоль рек Рио Гранде, Колорадо, в штатах Аризона и Нью-Мексико. Известны как индейцы пуэбло. На юге аналогичный тип локализуется в Андийской зоне Колумбии, Эквадора, Перу, Боливии, в северных районах Чили и Аргентины. Малый рост (мужчины — 159-162); мезобрахикефалия) головной указатель — 81,5-89,0), малые размеры головы, низкое лицо, нос широкий в крыльях, достаточно сильно выступающий, большой скуловой диаметр, варьирующий цвет кожи, преобладает интенсивная пигментация, волосы черные, жесткие, прямые, слабо развит третичный волосяной покров, часто — искусственная деформация головы.
6. Истмиды (по Эйкштедту — централиды). Распространены от южной Мексики до Колумбии. Низкий рост (мужчины — 150-158, женщины — 143). Брахикефалия (головной указатель — 86-89,5). Лицо широкое и низкое, нос широкий в крыльях, платириния. Волосы и глаза черные. Волосы прямые, жесткие. Характерными представителями являются индейцы майя.
7. Амазониды (бразилиды по Эйкштедту). Занимают обширную зону Южной Америки от Анд до Атлантического океана, включая бассейны Амазонки и Ориноко, на юге — до реки Ла Плата. Рост средний (мужчины — 155-158 на севере бассейна Амазонки, 161-166 — на юге). Сильно варьирующий головной указатель (79-84), короткие ноги, длинные руки. Кожа различных оттенков на желтоватом фоне.
8. Пампиды (по Эйкштедту — патагониды). Район Матто-Гроссо, центральная равнина Аргентины, степи юга до Огненной Земли. Рост высокий и очень высокий) в области Чако рост мужчин 160-170, в Патагонии — 173-181). Брахикефалия у техуельче (указатель 80,0), долихокефалия у она (указатель 78-79). Сильно выступающие скулы, крупные размеры лица, лепториния (относительно узкий и высокий нос), довольно темная пигментация кожи с бронзовым отливом. Волосы прямые, жесткие, черные.
9. Лагиды (по Эйкштедту — лагиды). Восточное плоскогорье Бразилии, несколько изолятов в других регионах, в частности — на крайнем юге Калифорнии. В прошлом этот тип был распространен гораздо шире — на территориях Мексики и Чили. Низкий рост (мужчины — 150-157), резко выраженная долихокефалия (головной указатель — 66-73), высокий свод черепа, лицо широкое и низкое, платириния (относительно широкий и низкий нос), темная пигментация волос и глаз, форма волос варьирует, как и цвет кожи.
10. Фуэгиды (по Эйкштедту — лагиды). Основной ареал — Огненная Земля, но отдельные очаги распространения этого типа отмечаются также на побережье Чили, среди некоторых племен Колумбии, в северной Калифорнии, среди ботокудов атлантического побережья. В прошлом этот морфологический вариант был распространен среди многих ныне исчезнувших южноамериканских групп. Рост низкий (мужчины — 157, женщины — 147), долихокефалия (головной указатель — 73-77), узкий лоб, лепториния, сильно развитое надбровье, слабое развитие мышц ног.
11. Апаласиды (этот тип добавлен Х. Имбеллони в работе 1941 г.). Ареал обитания — зоны, прилегающие к атлантическому побережью Северной Америки. Характерные представители — гуроны (ирокезы), алгонкины.
Среди соседних антропологических вариантов выделяются главным образом долихокефалией. По остальным характеристикам сходны с планидами. Классификация Х. Имбеллони (а точнее — Серджи-Биасутти-Эйкштедта-Имбеллони) неоднократно подвергалась критике. В частности, М.Т. Ньюмен (Newman 1951) подверг сомнению концепцию Имбеллони, считая ее «слишком миграционистской» в силу того, что в выделенных типах аргентинский автор видел отражение исходной политипии, много-компонентности расового состава, признавая возможность сохранения исходных аналогичных вариантов в разных экологических зонах в течение долгого времени. Сам М.Т. Ньюмен придерживался прямо противоположной, крайне «экологистской» позиции, полагая, что все разнообразие американских антропологических вариантов объясняется только влиянием локальных средовых условий. Позже эту точку зрения разделил перуанский американист М. Валье (Valle 1964). К сходным выводам относительно решающего значения гетерогенной среды в формировании расовой политипии Америки, сложившейся к моменту прихода европейцев пришли также В.П. Алексеев (1974) и С. Молнар (Molnar 1992). Автор данной статьи склонен учитывать при анализе расогенетических процессов в Америке как средовые факторы, так и роль исходного генетического разнообразия, модифицированного и усиленного генным дрейфом в группах, оказавшихся в изоляции. Учитывая справедливые критические замечания по адресу авторов приведенной выше классификации и оставляя пока в стороне вопрос о генезисе различных расовых компонентов, я все же счел нужным привести схему Х. Имбеллони почти полностью, так как во-первых, она дает достаточно объективное представление о разнообразии вариантов американоидной расы, во-вторых, — в ней сохранилось несколько больше информации о расовом составе и расселении групп аборигенов Америки к моменту прихода европейцев, чем в любой схеме, которую исследователи попытались бы составить на базе данных нашего времени, когда процессы метисации, миграций и исчезновения индейских популя- ций еще более исказили исходную ситуацию, чем это было десятилетия назад.
Диапазон локальных различий морфологических характеристик аборигенного населения Америки даже на основе приблизительных классификаций представляется весьма впечатляющим и вряд ли может оставить место для вывода о полном единстве типа американоидной расы к моменту прихода европейцев. Если можно считать правомерной гипотезу единства происхождения индейцев Америки, то говорить об однородности ее населения ко времени европейской колонизации вряд ли допустимо.Взять хотя бы длину тела, которая в индейских группах в одних регионах достигает в среднем 181 см, а в других может равняться 150 см и даже менее. Одно время в специальной литературе даже поднимался вопрос о существовании в Южной Америке племен пигмеев на основании того факта, что в некоторых племенах (юпа, тикуна, конибо, аруаки, маку, гуахарибо) действительно встречаются индивидуумы чрезвычайно малого роста: мужчины — менее 150 см, женщины — менее 140 см. Однако, известный мексиканский антрополог Х. Комас, исследовавший этот вопрос, доказал, что крайне низкорослые индивидуумы в перечисленных племенах не образуют популяции с каким-либо характерным расовым типом, а встречаются в различных группах, не отличаясь от типичного для последних морфологического стандарта (Comas 1960; Зубов 1962).
Классификация Х. Имбеллони ярко иллюстрирует разнообразие по другим антропологическим показателям. При этом разнообразие выражается не только в широком диапазоне вариабельности «американоидных» черт, укладывающихся в монголоидный комплекс, но также в наличии некоторых немонголоидных особенностей, подмеченных, в частности, И. Деникером и составивших основу выделенного им палеоамериканского типа. Они наблюдаются (либо наблюдались) в разных регионах Америки, концентрируясь преимущественно в группах, относимых Х. Имбеллони к амазонидам, лагидам, фуэгидам, то есть. к вариантам, которые могут быть вместе названы одним обобщающим термином «лагидоиды». В дальнейшем мы неоднократно будем возвращаться к этой проблеме при рассмотрении других систем маркирующих признаков.
В настоящее время антропологи, особенно в зарубежных странах, все реже прибегают к измерениям и описаниям живых индивидуумов по расоведческим программам, так что информация по вышеизложенному разделу существенно не обогащается. Зато наблюдается значительный приток новых данных по краниологии, одонтологии, дерматоглифике, генетическим маркерам.
III. Краниология.
Краниологические материалы имеют для антропологии Америки особое значение, так как позволяют непосредственно анализировать расогенетические процессы на территории Нового Света в разные эпохи доевропейского периода, когда генетическая структура сложившихся расовых групп не была нарушена, давая надежду «докопаться» и до самых глубоких корней миграций людей в Новый Свет до Колумба. В связи с этим, разумеется, наибольший интерес представляют краниологические материалы плейстоценового времени, то есть древнее 10-12 тыс. лет. На территории Америки таких находок очень мало, притом их датировки постоянно пересматриваются и оспариваются. Хорошим примером этой ситуации является история с черепом из Отовало (Эквадор). Плейстоценовая датировка этой находки подверглась резкой критике (Brothwell Burleigh 1977) и, в конечном счете, даже сводилась по результатам коллагенового анализа — к 2-3 тысячелетиям до нашего времени. Однако, проверка несколькими разными методами все же дала свидетельство значительной древности объекта — до 28 тысяч лет (Davies 1978). Согласно компромиссному мнению, находка в любом случае должна быть датирована концом плейстоцена (Rodriguez 1987). Заслуживают внимания морфологические особенности черепа из Отовало в связи с его предполагаемой значительной древностью: развитый надбровный валик, наклонный лоб, резкая долихокрания, крупные зубы. Автор находки Д.М. Дэйвис счел эти показатели достаточными, чтобы констатировать неандерталоидный облик находки, однако нельзя упускать из вида, что по метрическим показателям череп не выходит за пределы вариаций современных человеческих рас. Д.М. Дэйвис дал описание еще одной интересной находки — двух челюстей, обозначенных в каталогах как «Боливия-1» и «Боливия-2», датируемых концом плейстоцена и по морфологическим показателям также обнаруживающих черты архаизма.
Вообще, древнейшие черепа, найденные на территории Нового Света, неоднократно оценивались антропологами как архаичные в отношении ряда морфологических особенностей. Имело место даже сообщение о находке в Бразилии черепа с чертами Homo erectus (Bryan 1978) однако его датировка сомнительна, а сам череп в настоящее время утерян. Широко известная находка «Леди из Миннесоты» (череп девушки, датируемый верхним плейстоценом или ранним голоценом — 15-10 тыс. лет) была оценена археологом Дж. Дженксом, как «слишком примитивная», чтобы быть отнесенной к современному виду» (Rodriguez 1987). Другие специалисты не согласны с этим и отмечают лишь негроидный облик данного черепа, отличающегося резко выраженным альвеолярным прогнатизмом. Черты архаизма были констатированы на черепе из Мидленда (Техас), датируемом одними методами (радиокарбон) самым концом плейстоцена, а другими (уран) — более ранним временем (20 тысяч лет). Вероятно, сложившееся у ряда исследователей впечатление ярко выраженного архаизма древнеамериканских черепов в основном базируется на трех признаках: крайней долихокрании, иногда в сочетании с «килевидной» формой черепа, альвеолярном прогнатизме и сильном развитии надбровья. Иногда упоминают также крупные размеры зубов и большую толщину костей черепа.
Этот комплекс наиболее полно выражен в известной серии черепов из пещер Лагоа-Санта (Бразилия) и в морфологии очень сходного с ними черепа из Пунин (Эквадор): крупные размеры черепной коробки, гипсидолихокрания (высокий, длинный и узкий череп), низкое, прогнатное лицо, наклонный лоб, сильно развитые надбровные дуги, «крышеобразный» свод, небольшая ширина лица, крупные зубы. Этот тип широко распространен в древнейших погребениях Южной Америки и Калифорнии. В той или иной мере его можно констатировать на материалах плейстоценовых калифорнийских стоянок Трэнквилити и Дель Мар (Ля Джолла), которые по результатам некоторых методов датировки относятся к очень древним эпохам (20-30 и более тысяч лет), а также на черепе из Юха, древность которого оценивается в 21500 лет (Rogers 1977).
Ранние датировки калифорнийских находок были подвергнуты сомнению и пересмотрены, как, например, было с материалами со стоянки Ля Джолла, однако за некоторыми из них сохранилась репутация очень древних. В частности, черепа из Лагуна Бич и Лос Анджелес, согласно данным радиоуглеродного и коллагенового анализа, относят определенно к плейстоценовому времени: абсолютная датировка — 17150 и 23600 лет соответственно (Plhak 1980).
В настоящее время уже известно достаточно много палеоантропологических находок с территорий Северной, Центральной и Южной Америк, однако древность этих материалов обычно колеблется между самым концом плейстоцена и началом голоцена: скелеты с острова Санта Роса (Калифорния, 7-8 тысяч лет), скелет из Тепешпан (Мексика, 10 тысяч лет или менее), материалы со стоянок Серро Сота и Пали Айк (14 и 11 тысяч лет). Как и в описанных случаях, большинство более или менее древних находок обнаруживает те или иные черты палеоамериканского комплекса, иногда расцениваемые просто как архаичные.
Что касается упомянутых черт архаизма, то по мнению авторитетных американских ученых, в том числе Т.Д. Стьюарта, все рассмотренные выше находки все же совершенно определенно принадлежат людям современного вида. Т.Д. Стьюарт считает при этом, что они не выходят за пределы вариаций американоидного типа (Stewart 1981). Здесь следует, однако, обратить внимание на одну существенную деталь в приведенном выше заключении Т.Д. Стьюарта: говоря о древнейших калифорнийских черепах, из Лагуна Бич и Лос Анджелес, этот исследователь уточняет, что они сходны с локальным индейским типом. Напомним, что на юге Калифорнии Х. Имбеллони отмечает присутствие антропологического типа лагид, а в прошлом — фуэгид, которых тоже можно отнести к лагидоидам. Последние действительно обладают чертами, сходными с описанным выше древнеамериканским комплексом, сохранившимся кое-где в Америке вплоть до текущего столетия. Кстати, в этой связи нельзя не упомянуть одну из работ известного исследователя Огненной Земли М. Гусинде (Gusinde 1975), описавшего практически современный череп огнеземельца — алакалуфа, отметив при этом крайне резко выраженные черты лагидоидного типа, которые в данной работе расцениваются как архаичные. Это заставляет обратиться к вопросу о преемственности древних и современных расовых типов Америки и об антропологической характеристике палеоамериканского комплекса, связанного с обликом некоторых поздних антропологических вариантов Нового Света. Прежде всего заметим, что так называемый «архаизм», принимавшийся даже за неандерталоидность, резко отличается от истинных особенностей ископаемых гоминид неандерталоидного либо питекантропоидного типа прежде всего по параметрам лицевого отдела черепа: у лагид лицо низкое, неширокое, прогнатизм преимущественно альвеолярный, ширина носа (грушевидного отверстия черепа) — от малой до умеренной. Неандертальского человека отличает очень большая высота лица, большая ширина грушевидного отверстия черепа, общий лицевой прогнатизм, резкий перегиб в затылочной области. Древнеамериканский тип характеризуется сочетанием гипси-долихокрании с низким и нешироким лицом. Из современных расовых групп этим сочетанием обладают австралийцы-аборигены и меланезийцы. Развитые надбровные дуги и альвеолярный прогнатизм еще более усиливают сходство древних антропологических вариантов Америки с австрало-меланезийским кругом форм. Эти параллели были давно отмечены исследователями. Еще в конце прошлого века на них обратил внимание французский антрополог А. Катрфаж. Позже эти факты были признаны многими исследователями (Дебец 1959; Rivet 1978). Поль Риве сделал на базе изложенных выше данных вывод о поликомпонентном составе американского аборигенного населения, полагая при этом, что входящие в него расовые компоненты принесены отдельными гетерохронными миграционными волнами, пришедшими в Америку разными путями.
Признавая значительную степень сходства древнеамериканских лагидоидных типов с австрало-меланезийскими, нельзя, однако, не заметить одной очень важной детали: в описаниях древних американских черепов уделяется мало внимания такому ценному таксономическому признаку, как ширина носа. Напомним, что ширину грушевидного отверстия на черепах древних аборигенных групп Нового Света можно оценить как малую либо среднюю. Большие величины носового указателя получаются лишь за счет малой высоты носа, в то время как по абсолютной ширине грушевидного отверстия черепа палеоамериканский тип следовало бы считать скорее узконосым, причем эта черта является для него одной из самых характерных. Уже поэтому нельзя отождествлять палеоамериканский комплекс с широконосым австрало-меланезийским, принесенным особой, экваториальной волной. Он весьма своеобразен.
На эти факты я обратил внимание в работе 1968 года, в которой был произведен анализ географического распределения абсолютной ширины грушевидного отверстия черепа в Америке (Зубов 1968), причем выявилось, что узкое носовое отверстие (23- 24 мм.) обычно констатируется в периферийных или внутренних труднодоступных районах (Огненная Земля, бассейн Амазонки, южная Калифорния), то есть — в местах обитания (в прошлом или настоящем) племен типа лагид, амазонид, фуэгид, обладающих теми или иными чертами палеоамериканского типа по И. Деникеру.
Интересно, что по абсолютной ширине грушевидного отверстия в круг лагидоидных форм попали также американские эскимосы, которые, кстати, отличаются также выраженной долихокранией, и развитым надбровьем. Эти факты в моей вышеупомянутой работе были положены в основу гипотезы, согласно которой в эскимосских популяциях, занимающих периферийные регионы Нового Света, имеются элементы палеоамериканского комплекса, в какой-то мере связывающие поздние волны мигрантов с древнейшим местным субстратом. Самым серьезным возражением против этой постановки вопроса была ссылка на большую высоту лица у эскимосов по сравнению с палеоамериканоидами. Однако, в ответ я напомнил, что в ископаемой серии эскимосских черепов с острова Св.Лаврентия высота лица оказалась в среднем равной 73,5 мм., то есть в точности соответствующей этому размеру у лагид и фуэгид. С этой поправкой на эпоху американские эскимосы по основным краниологическим параметрам оказались поразительно, почти до идентичности, сходными с фуэгидами — огнеземельцами. Учитывая эти данные, можно говорить о панамериканском масштабе распространения древнейших лагидоидных элементов, игравших роль субстрата по отношению к новым миграциям, о числе и характере которых пойдет речь ниже.
Колумбийский антрополог Х.В. Родригес, применяя термин И. Деникера к древним черепным сериям докерамического и керамического периодов, пришел к выводу, что палеоамериканский комплекс черт не укладывается в рамки какой-либо одной большой расы, будучи в известной мере промежуточным между большими расами мира: от экваториальных форм он отличается узким и довольно сильно выступающим носом и меньшим прогнатизмом, от азиатских монголоидов, особенно от сибирских, — меньшей уплощенностью лицевого скелета, меньшими размерами лица (Rodriguez 1987). Таким образом, краниология показывает, что морфологический облик америндов с древнейших времен выделялся своеобразием, достаточным для возведения американоидного расового типа в ранг крупнейших подразделений человечества на таксономическом уровне больших рас. Это, кстати, соответствовало бы важнейшим критериям систематики: ареальному, морфологическому и показателю внутренней дифференциации таксона. Здесь, правда, сразу же нужно заметить, что ранговые различия между «большими» и «малыми» расами все же условны. Таксономический ранг «малой» расы является в значительной мере искусственным и, строго говоря, противоречит нормам систематики. Поэтому, рассуждая о внутривидовом разнообразии человечества, я предпочел бы употреблять термины «антропологический тип» и «группа антропологических типов» (Зубов 1996). Однако, определение места американоидов в рамках классической расовой систематики имеет глубокий расогенетический смысл и перечеркивать реальное значение этой таксономической процедуры было бы неверно и нецелесообразно.
Х.В. Родригес, выводя тип «среднего палеоамериканца», использовал не только типичные лагидоидные формы, но и все более или менее древние краниологические материалы, в результате чего итоговый усредненный тип сдвинулся к промежуточным значениям признаков (средние размеры лица, носа, умеренный прогнатизм, назомалярный угол — 136-142°, зиго-максиллярный — 126,5-128,6°, рост — 157,1- 165,6 см. у мужчин, 154,0- 155,4 см. у женщин). «Чистый» лагидоидный комплекс показал бы большее сближение с австраломеланезийскими вариантами и несколько иные средние показатели, в частности — по ширине носа. Но все же и этот «чистый» тип древних америндов не мог бы быть отнесен однозначно к одной из больших рас мира.
Вопрос о расовых компонентах, вошедших в состав американских аборигенов, дискутируется уже много десятилетий, постепенно претерпевая изменения в принципах и подходах дискутирующих сторон, В 1930 году американский антрополог Э.А. Хутон (Hooton 1930) на основании детального краниологического анализа группы Пекос Пуэбло (Нью-Мексико), выделил в ее составе три возможных морфологических компонента: 1. псевдо-австралоидный (близкий к айнскому), 2. псевдо-негроидный, 3. тип «корзинщиков» (близкий к европеоидному средиземноморскому). На этом субстрате, по Э.А. Хутону, сложилась еще в Старом Свете палеоамериканская миграционная волна. Впоследствии в Америку проникла новая волна мигрантов — брахикефалов монголоидного типа.
Позже Э.А. Хутон несколько видоизменил эту схему, сведя ее к двум компонентам: монголоидному и восточно-негроидному (то есть австрало-меланезийскому). В 1951 году американист-антрополог Дж.Б. Бердсел (Birdsell, 1951) предположил участие в формировании индейцев Америки компонента «архаичных европеоидов» (по Дж.Б. Бердселу — «амурский тип», близкий к айнам). Близкую точку зрения высказал Г.Ф. Дебец (Дебец 1959): два компонента — монголоидный и австралоидный, близкий к айнскому. В доказательство присутствия в морфотипе индейцев «амурского» компонента Дж.Б. Бердсел привел характеристику верхнепалеолитического черепа из верхнего грота Чжоукоудянь (Китай), черты которого, согласно автору, трансформировались в «амурский» тип и передались ряду палеоамериканских вариантов (Пунин в Эквадоре, южнокалифорнийские черепа). Здесь следует, однако, вспомнить, что реальный айнский компонент принес бы усиление уплощенности лица и учащение эпикантуса.
Еще один вариант классификации антропологических типов америндов предложил В.П. Алексеев, выделивший в составе коренного населения Америки две основные расы: северо-американскую и центрально-южноамериканскую, в пределах которых констатирована дальнейшая дифференциация на группы популяций, сформировавшиеся вокруг нескольких очагов расообразования (атлантическая, тихоокеанская, калифорнийская, центрально-американская, амазонская, андская, патагонская, огнеземельская). Данная систематика в большей или меньшей степени сходна со схемой Имбеллони-Эйкштедта, в чем можно видеть еще одно подтверждение объективности предложенных этими исследователями 5 классификаций (Алексеев 1974). Анализируя расовый состав аборигенных популяций Америки, В.П. Алексеев выдвинул гипотезу европеоидной примеси у американских индейцев, причем в отличие от прежних аналогичных предположений, этот исследователь допускает возможность проникновения европеоидных генов не с востока, через Гренландию, а через Берингов пролив, в составе смешанных популяций, например — создателей неолитических культур Центральной Азии V-IV тысячелетий до н.э. Х.В. Родригес высказывает сомнение по этому поводу, напоминая, что европеоидный компонент в Центральной Азии, насколько стало известно в настоящее время, имеет древность не более 7-6 тысячелетий и может быть связан лишь с самыми поздними миграциями в Америку, в то время как миграции протоамериндов значительно древнее.
Отметим, что все перечисленные авторы, принимая как факт наличие разных компонентов в расовом составе америндов, считают, в отличие от школы Поля Риве, что все компоненты американоидного типа могли проникнуть в Новый Свет только одним путем — через Берингов пролив и что смешение, и вообще процесс становления протоамериканоидного расового типа, имели место в Старом Свете. Однако, наряду с преобладающим мнением о проникновении мигрантов-носителей всех расовых компонентов через Берингов пролив, существуют и альтернативные точки зрения, допускающие возможность других путей миграций. Этнографы и антропологи французской школы Поля Риве — Р. Верно и А. Рошеро, а позже - известный норвежский исследователь Тур Хейердал много сделали для обоснования гипотезы океанийско-американских связей и влияния последних на культуру и физический тип американских индейцев. Известна гипотеза португальского ученого А. Мендес-Корреа о проникновении австрало-тасманийского компонента в Америку по побережью Антарктиды (Mendes Correa 1928).
Многим ученым-американистам Тихий океан до середины нашего века представлялся непреодолимой преградой для древнего человека между островным миром Полинезии и Меланезии с одной стороны и Южной Америкой — с другой. Именно поэтому норвежский путешественник Т. Хейердал решился в 1947 году на рискованный эксперимент — плавание через Тихий океан на плоту — чтобы убедить ученый мир в принципиальной возможности преодоления столь обширных водных просторов при уровне развития мореходства, каким обладали далекие предки современных аборигенов Америки и Океании. В последнее время появились новые данные, позволяющие пересмотреть категорическую позицию отрицания вероятности таких миграций. Известный американский археолог, куратор археологического музея Университета Аляски Дж. Диксон в вышедшей в 1993 году книге «Исследование происхождения первых американцев» (Dixon 1993) допускает, хотя и с большими оговорками, возможность
спорадических посещений берегов Южной Америки отдельными небольшими группами выходцев с островов Полинезии и Меланезии, причем в очень давние времена. Дж. Диксон — обычно убежденный сторонник «берингоморской» теории заселения Нового Света — приходит к этому выводу, ссылаясь на новые находки археологов при раскопках в западной Океании, в частности — на Соломоновых островах, где самые ранние стоянки первых островитян имеют древность до 33 тысяч лет. Следовательно, искусство мореплавания у океанийских народов возникло очень давно, и гипотеза пересечения Тихого океана верхнепалеолитическим человеком десятки тысяч лет назад уже не представляется абсурдной, а значит не исключено, что каменные орудия, найденные археологами в нижних слоях стоянок Монте Верде (Чили) и Педра Фурада (Бразилия), имеющих возраст свыше 30 тысяч лет, связаны не с древнеиндейскими культурами, а с австронезийскими. Известный мексиканский антрополог Хуан Комас выдвинул гипотезу трансатлантического пути переселения европейских групп в Америку в доисторические времена, основываясь на убеждении, что пересечение Атлантического океана было осуществимо даже при наличии самых примитивных средств навигации. Автор этого предположения не исключает вероятности миграции европеоидов в Новый Свет этим путем еще в Мадленскую эпоху, то есть 10-15 тыс. лет назад причем допускается, что это событие могло хотя бы в небольшой мере повлиять на физический тип населения Нового Света (Comas 1973).
Еще в 1937 г. Я.Я. Рогинский выдвинул и сформулировал гипотезу заселения Америки популяциями-носителями древнего азиатского несформировавшегося — по параметрам таксономии современных рас — комплекса, чертами которого, по сравнению с современными монголоидами, были меньшая уплощенность лица, более выступающий нос, высокое переносье. Я.Я. Рогинский приводил в качестве примера такого несформировавшегося, или «недифференцированного» морфотипа уже упоминавшийся выше череп № 101 из верхнего грота Чжоукоудянь. Исходя из морфологических особенностей этого черепа, можно было бы также добавить такие признаки, как резко выраженная гипси-долихокрания и сильно развитые надбровные дуги, то есть те черты, которые сразу напоминают нам лагидоидный палеоамериканский комплекс. Протоморфный и недифференцированный характер верхнепалеолитических расовых типов Восточной Азии отразился также на двух женских черепах из упомянутого выше верхнего грота (№№ 102 и 103), один из которых был отнесен к меланезийскому, другой — к эскимоидному типу. Конечно, мы не можем идти путями индивидуально-типологических оценок, но когда исследователь имеет дело с единичными находками, их краниометрическая и краниоскопическая характеристика волей-неволей побуждает его констатировать сближение объекта с тем или иным известным расовым комплексом, что в определенных рамках теории вероятности дает более или менее объективную информацию, особенно если сочетание взятых признаков имеет ярко выраженный, повторяющийся облик. По Я.Я. Рогинскому, современный монголоидный расовый тип с уплощенным лицом и эпикантусом сложился сравнительно поздно, причем в Восточной Азии его предшественниками были носители «нейтральных» вариантов. Такой же точки зрения придерживался американский антрополог У. Хауэлз (Howells 1940), полагавший, что заселение Америки имело место в эпоху господства в Восточной Азии «мало специализированных типов», дальнейшая специализация которых продолжалась в Старом Свете и привела к становлению современного монголоидного комплекса. Эта гипотеза подтверждается отсутствием на территориях Восточной Азии и Америки сложившихся монголоидных форм в верхнем плейстоцене. Достаточно снова вспомнить черепа из верхнего грота Чжоукоудянь, а также палеоамериканские варианты. Исследователи, занимавшиеся палеоантропологией Америки, могли констатировать принадлежность древнейших черепов лишь к «протоиндейским монголоидам» («Миннесота-Леди» по Дж. Дженксу), либо к «протомонголоидам» («Трэнквилити» по Дж. Энджелу), а чаще вообще ссылались на слабую выраженность монголоидных черт, как например, С. Роджерс при описании черепа из Юха, не говоря уже о многочисленных примерах выявления инорасовых комплексов, как в случае с серией из Лагоа-Санта. Неспециализированный в расово-таксономическом отношении характер древнего населения Восточной и Юго-Восточной Азии проявляется также в сохранении в ряде племен морфотипов, не укладывающихся в рамки какой-либо одной большой расы и, в то же время, по ряду признаков сближающихся с америндами (седанги и баанары Индокитая по Я.Я. Рогинскому). Чем древнее азиатская форма, тем менее четко выражен у нее монголоидный краниологический комплекс и отчетливее просматриваются черты сходства с австрало-меланезийскими вариантами. Индонезийский антрополог Т. Джекоб (Jacob 1967) проследил последовательность микроэволюции популяций острова Бали, причем обнаружилась определенная тенденция к «монголизации» в направлении к современности и «австрализации» по мере увеличения древности находок. Более широкое расселение в древности австралоидов, точнее — австрало-веддоидов, доказывается также сохранением черт этого типа в ряде этнорасовых групп Камбоджи, Вьетнама, Индии. В моих прежних работах (Зубов 1968а, 1979а-б, 1993) не раз высказывалась мысль, что Новый Свет заселялся последовательными волнами мигрантов, каждая из которых по физическому типу отражала стадию, этап, формирования монголоидного расового типа и дифференциации первичного «восточного» — монголо-австралоидного недифференцированного проторасового ствола. При этом первая, древнейшая волна, естественно, должна была соответствовать наиболее ранней стадии этого процесса, когда первичный общий «восточный» ствол еще не разделился на монголоидную и австралоидную ветви (Зубов 1968б, 1977), сохраняя черты обеих будущих рас. Именно этот древнейший протоморфный вариант был характерен для «первооткрывателей» Америки — палеоамериканоидов или лагидоидов. Таким образом, для объяснения поликомпонентности как палеоамериканского, так и в целом американоидного типа не обязательно прибегать к поискам генетических корней отдельных сочетаний признаков и объяснять их присутствие разными миграционными путями монголоидных и австрало-меланезийских элементов: и те и другие могли входить в древний протоморфный комплекс, который в целом проник в Америку через Берингов пролив. Продолжающийся поступательный процесс дивергенции монголоидной ветви «восточного» типа обусловил возрастающую «монголизацию» последовательных волн переселенцев, проникавших в Америку, так что более поздние волны приобретали более выраженный монголоидный облик, а более ранние содержали в себе много протоморфных черт австрало-меланезийского характера.
Прогрессирующую «монголизацию» мигрантов в Америку отметил в своем обширном краниологическом исследовании Х.В. Родригес (Rodriguez 1987). Согласно вычислениям этого исследователя, удельный вес монголоидного компонента (в краниологическом комплексе, а не в геноме!) у палеоамериндов при первоначальном заселении Америки равнялся 62,6%, что примерно аналогично показателям монголоидности уральской расы; более поздняя волна мигрантов — предков племен языковой семьи на-дене имела уже более высокий «уровень принадлежности» к монголоидному комплексу (85,7%); наконец, эскимосы и алеуты могут в краниологическом отношении считаться «чистыми» монголоидами (удельный вес компонента — 100%). Конечно, эти цифры в сильной степени зависят от набора признаков и достаточно условны, но они все же хорошо иллюстрируют поступательный характер специализации монголоидной ветви «восточного» расового ствола в ходе заселения Нового Света. Х.В. Родригес замечает, что расовая вариабельность америндов, особенно центральных и южных, имеет в своей основе протоморфность палеоамериканского субстрата, где монголоидные и австралоидные элементы были слиты в едином корне. В ходе дифференциации в гетерогенных экологических условиях Американского континента в разных регионах, благодаря селективным процессам и генному дрейфу, возникали локальные тенденции к усилению тех или иных особенностей комплекса, создавая впечатление расового разнообразия, какое возникает обычно при сложных и многокомпонентных процессах метисации.
Х.В. Родригес детально изучил явления эпохальной изменчивости — секулярного тренда — в Америке, убедительно показав, что в ряде районов Нового Света, начиная с III-I тысячелетия до н.э., и в особенности, — после X-XI веков н.э., происходил быстрый процесс брахикефализации, так что без какого-либо притока инородных генов черепной указатель в ряде регионов быстро менялся, долихокранные формы сменялись мезокранными и далее — брахикранными. Автор объясняет этот феномен переходом к оседлости и новому типу хозяйства — земледелию, что вызывает «пищевую революцию», ослабление нагрузок на зубо-челюстной аппарат и соответствующую перестройку связанных с жевательной мускулатурой отделов черепа. С учетом всех перечисленных факторов расообразования в Америке и на базе проведенного исследования, Х.В. Родригес выделяет в аборигенном населении Америки к моменту прихода европейцев два основных крупных морфо-географических комплекса, аналогичные тем, которые описаны в упомянутой работе В.П. Алексеева (1974 г.). 1. североамериканский, 2. центро-южноамериканский, разграничительная линия между которыми проходит примерно между 30 и 35° северной широты. Североамериканский комплекс подразделяется на несколько вариантов: 1. циркумарктический (эскимосы и алеуты); 2. тихоокеанский, включающий языковую группу на-дене (атапаски, тлинкиты, хайда, апачи, пуэбло); 3. северо-атлантический, «алгонкинский» (сиу, черноногие, понка, арикара, гуроны, чейены); центро-южноамериканский комплекс также делится на варианты: 1. центральноамериканский (включая часть индейцев современных южных районов США); 2. циркумкарибский (индейцы современных территорий северной Колумбии, Венесуэлы, Гайаны, Суринама, Антильских островов); 3. андийские регионы Колумбии, Эквадора, Перу, Боливии, Чили; 4. южный вариант (аргентинская пампа, Огненная Земля, часть Чили, Боливии и Амазонского бассейна; 5. амазонский вариант, материал по которому очень скуден, так что можно лишь судить о значительной гетерогенности и притоке генов из циркумкарибского, андийского и южного регионов (Rodriguez 1983. Цитируется по работе того же автора 1987 г.) Дополнительный анализ показал, что центроюжноамериканский комплекс наиболее близок к палеоамериканскому типу, а также позволил констатировать наиболее отчетливое выделение эскимосско-алеутского комплекса и типа на-дене среди всего аборигенного населения Нового Света. Графический анализ межрасовых отношений на краниологическом материале показал в общем преимущественную близость америндов к монголоидам, хотя наблюдался и некоторый уклон в сторону других расовых типов, в частности — полинезийского. Сходство всех индейцев в целом с монголоидами здесь, возможно, несколько преувеличено, т.к. в анализируемом материале преобладали серии, относящиеся к сравнительно поздним волнам миграций («монголизированным»). Если бы были взяты «чисто» палеоамериканские черепа результат мог бы быть несколько иным. К тому же набор использованных признаков мог в некоторой степени акцентировать наличие монголоидного компонента. Х.В. Родригес не заостряет внимание на вопросах, связанных с наличием или отсутствием инорасовых компонентов в индейском населении. Эта проблема поставлена в другом краниологическом исследовании, выполненном бразильскими антропологами (Neves, Pucciarelli 1989), которые воспользовались современным многомерным статистическим анализом для выяснения таксономического положения нескольких древних черепных серий (Текендама из Колумбии, Лагоа-Санта из Бразилии, черепа из нескольких могильников Бразилии, относящихся к концу плейстоцена — началу голоцена).
Анализ четко показал наибольшую близость исследованных палеоамериканских выборок к австралийским аборигенам, тасманийцам, меланезийцам. Только в одном из вариантов анализа по второй главной компоненте обнаружилось сходство с монголоидами. Авторы пришли к выводу, аналогичному заключениям прежде упоминавшихся ученых (Рогинский 1937; Howells 1940; Зубов 1968а, 1977, 1993), что предками палеоамериканских групп были племена недифференцированного австрало-монголоидного типа, жившие в Азии до формирования «классических» монголоидов. Морфотип америндов, или точнее, — конгломерат морфотипов, восходит к древнему протоморфному «восточному» стволу, общему для предков монголоидов, австралийцев, веддов, тасманийцев. Краниология не дает достаточных оснований для включения всех америндов в состав монголоидной большой расы. Можно лишь говорить о родстве с последней на уровне общего древнего протоморфного ствола, причем почти на том же основании можно говорить и о родстве аборигенов Америки с австралоидами. Надо учесть, что австралоидные черты наиболее отчетливо проступают в морфологии древнейших, палеоамериканских черепов. Американская исследовательница М. Лар (Lahr 1995) в своей недавней работе пришла к выводу, что во всяком случае первые обитатели Нового Света были не монголоидами, а австралоидами. Вопрос, казалось бы сводится только к пути проникновения австрало-океанийского компонента в Америку — через Тихий океан, либо через Берингию. Однако, сложность проблемы заключается еще и в том, что черепа первых древнейших америндов не во всем повторяют морфологический комплекс австралийцев, меланезийцев, либо полинезийцев. Весь процесс формирования американоидов уникален, хотя на разных этапах обнаруживае